Казалось, был меж нами хрупкий мир,
Который много лучше доброй ссоры.
И знамя общее с отметинами дыр
От пуль на той большой войне, которой
И след растаял в памяти, и дух
У поколения европитеков,
Имеющих, как шанс, одно из двух -
Сложив оружие, остаться человеком.
И вспоминаем створки лезвий губ
Тех лиц, что нам знакомы без изъятья,
Что разлепляются со скрежетом в мозгу,
Чтоб выплюнуть ужасные проклятья.
Откуда, как, зачем произошло
Чудовищное это превращенье?!
А мы стремимся, доводам назло,
В себе хранить надежду на прощенье.
Но как простить предательство и ложь,
Христово всепрощение примерив?!
И содрана последняя из кож,
Что прикрывала буйное неверье,
Где проросла уже дурман-трава,
Что вместе с рожью смолота для хлеба,
И яд распространился в головах,
И вырос в монстра от земли до неба...
А звон монет всё заглушил вокруг -
И грохот арты, и сражённых стоны,
И вой сирен, и тот последний звук
Оставленного для себя патрона...
Уже и пашни выжжены дотла,
И разлились невинной крови реки,
Но мысль до цели так и не дошла,
Что могут кончиться "сверхчеловеки".
|
