712
Becаuse I could not stop for Deаth,
He kindly stopped for me -
The Cаrriаge held but just ourselves
Аnd Immortаlity.
We slowly drove - He knew no hаste
Аnd I hаd put аwаy
My lаbour аnd my leizure too,
For His Civility
We pаssed the School where Children strove
Аt Resess - in the Ring -
We pаssed the Fields of Gаizing Grаin,
We pаssed the Setting Sun -
Or rаther - He pаssed us -
THe Dews drew quivering аnd chill
For only Gossаmer my Gown -
My Tippet - only Tulle -
We pаused before а House thаt seаmed
А Swelling of the Ground -
The roof wаs scаrcely visible -
The Cornice - in the Ground.
Since then - 'tis Centuries - аnd yet
Feels shorter thаn the Dаy
I first surmised thаt Horses' Heаds
Were towаrd Eternity -
712
Не ожидала в гости Смерть
и вдруг она пришла,
и нас с Бессмертием вдвоём
карета повезла.
Мы ехали с ним не спеша;
нам спешка ни к чему,
Я, отложив досуг и труд,
доверилась ему.
Дорогой встретили детей;
задерживали взгляд
на нивах, где посеян хлеб;
и видели закат,
а может, солнце мимо нас
скатилось отдохнуть.
Дрожала в зябкой кисее
я, продолжая путь.
Тот дом, где встал наш экипаж,
был странным: вниз он рос.
На холмик был тот дом похож;
карниз травой оброс.
Столетия прошли с тех пор;
как день один прошли.
Те кони, как я поняла,
нас в Вечность привезли…
* * *
Bring me the sunset in a cup,
Reckon the morning's flagons up
And say how many Dew;
Tell me how far the morning leaps,
Tell me what time the weaver sleeps
Who spun the breadth of blue!
Write me how many notes there be
In the new robin’s ecstasy
Among astonished boughs;
How many trips the tortoise makes,
How many cups the bee partakes,-
The debauchee of dews!
Also, who laid the Rainbow's piers,
Also, who leads the docile spheres
By withes of supple blue?
Whose fingers string the stalactite,
Who counts the wampum of the night,
To see that none is due?
Who built this little Alban House
And shut the windows down so close
My spirit cannot see?
Who'll let me out some gala day,
With implements to fly away,
Passing pomposity?
* * *
Заката в чашке мне подай,
с восходом кубки посчитай
и много ль в них росы? – ответь.
И сколько до рассвета ждать
ткачу, что синь прядёт, чтоб встать
и в небо чтобы посмотреть?
Черкни мне, сколько в песне нот,
той, что малиновка поёт
среди внимающих кустов.
Про черепаху напиши,
про пчёл, что пьют росу в тиши
в бутонах утренних цветов.
Пилоны радуг кто возвёл
и сфер стихии кто повёл
за ведьмой тёмной синевы?
Чьи пальцы нижут сталактит
на вампум, что как снег блестит
на солнце посреди травы?
Кто маленький албанский дом
построил и все окна в нём
закрыл, и дух мой стал слепым?
Кто даст свободу в день торжеств,
чтоб мне спокойно, без помпез,
исчезнуть в воздухе, как дым?
* * *
If you were coming in the fall,
I'd brush the summer by
With half a smile and half a spum,
As housewives do a fly.
If I could see you in a year,
I'd wind the months in balls,
And put them each in separate drawers,
Until their time befalls.
If only centuries delayed,
I'd count them on my hand,
Subtracting till my fingers dropped
Into Van Diemen's land.
If certain, when this life was out,
That yours and mine should be,
I'd toss it yonder like a rind,
And taste eternity.
But now, all ignorant of the length
Of time's uncertain wing,
It goads me, like the goblin bee,
That will not state its sting.
* * *
Дай знать, что осенью ко мне
придёшь и лето я,
как муху, со стола смахну,
усмешки не тая.
А если только через год
ты явишься, мой друг,
я месяцы скручу в клубки
и суну их в сундук.
А если ждать тебя века
придётся, что ж теперь…
На пальцах буду их считать
и в это ты поверь…
А если встретимся с тобой
не в этом мире мы,
то, значит, суждено шагнуть
мне в мрак кромешной тьмы.
И жаль, что мне неведом срок,
когда наступит мгла.
А время жалит и страшит,
как гоблина пчела.
|
