Я вспомнил…
В стылом январе
увидел вас.
Был поздний вечер…
Метель кружилась во дворе,
а на столах горели свечи.
В вечернем платье с декольте
сидели вы за пианино
и песенки из варьете
вы пели целый вечер, Нина!
Играли гости в домино
и были рады несказанно,
когда подали нам вино
под шоколад и круассаны.
Потом подали терпкий чай,
и снова песни зазвучали.
И вы взглянули невзначай
глазами, полными печали.
И что-то сделалось со мной,
и, думаю я, с вами тоже.
Но были вы чужой женой,
и этот факт меня тревожил.
Меж нами появилась связь,
но вскоре потерялась снова.
Она напрасно родилась –
вы были музою другого…
Потом вы подошли к окну,
увидели внизу машину…
И в снеговую белизну
ушли.
А я смотрел вам в спину…
У пасмурного леса на опушке
В сухой морозно-сонной тишине
трепещет еле-еле свет в окне
отжившей век приземистой избушки.
Трещат в буржуйке сучья и поленья,
струится из трубы белёсый дым...
Я вспоминаю, как я молодым
сидел, смотрел на круглые колени…
Похожа на озябшую овечку,
она была задумчиво-грустна,
случайная подруга, не жена,
и грела руки над железной печкой…
Стряхнула с валенок остатки льда,
прибрала, причесавшись, гребешок.
И так нам вместе было хорошо,
как не было ни разу,
никогда…
|
