Мой брат, едва покинув лоно Всеобщей Матери своей,
Ты был пленен и беспардонно опутан множеством цепей.
Имел ты крылья, как у птицы, и вечно рвался в вышину,
Но ныне узником темницы томиться вынужден в плену.
Ты разорвать не в силах узы, что плотью издавна зовут,
Еще не ведая обузы и злобы этих тяжких пут.
А все твердят, какой ты милый, сюсюкают наперебой
И, пользуясь своею силой, все дни глумятся над тобой.
Они несут тебе веселье, надежды, молодость и стать
С одной лишь вероломной целью – потом все это отобрать.
Они влекут тебя к предметам, тебе не ведомым пока,
И злобно скалятся при этом – мол, обманули простака.
Но ты, вводя их в заблужденье, посмейся с ними в унисон,
Поскольку с самого рожденья незримой силой наделён.
Они в железо заковали твою трепещущую грудь,
Но свет фантазии едва ли им удалось в тебе задуть –
Сквозь брешь жемчужного портала она, ворвавшись в твой чертог,
Из тьмы бессмертия восстала, чтоб крылья ты расправить мог,
Чтоб снова в утреннем тумане светить тебе что было сил,
Пока еще её сиянье рутины мрак не поглотил,
Пока еще Великих племя и самый главный интриган –
Всепоглощающее Время – не завлекли тебя в капкан.
Ведь ту мечту, что нас томила и с детских лет к себе влекла,
Спустя года земная сила испепелила в нас дотла.
Сегодня, с бешеным экстазом стремясь убить её в себе,
Мы, закалив в сраженьи разум, верх одержали в той борьбе.
Хоть это – все, что нам осталось, чтоб победить жестокий мир,
В далеком детстве эту малость нам подарил ночной эфир.
В ней горний свет и дух свободы, что из могил взывает к нам,
Что мы должны хранить все годы назло свирепым божествам.
Но ты, в чьем безмятежном взоре таится мудрость всех веков,
Легко стяжаешь славу в споре с ордой завистливых богов.
Сопротивляйся их веригам, тебя связавшим по рукам,
Их обольщеньям и интригам, их мышеловкам и силкам.
Плети им козни постоянно, отринув их несносный плен,
Пока темница их обмана не превратится в жалкий тлен.
Всегда в лицо им смейся смело, стремись все так же в высоту:
Они поработили тело, но им не обуздать мечту.
Будь глух к посулам их притворным и, объявляя им войну,
Наполни золотом отборным своей фантазии казну.
Твоя свобода – это грёзы! Храни же их сейчас и впредь
От повседневной серой прозы и – главное – не смей стареть!
В своих виденьях будь неистов – пусть никогда их не затмят
Ни шабаш ведьм, ни ложь софистов, ни глупых догм тлетворный яд.
В них то, что темным властелинам в тебе всегда внушало страх,
В них – тайный ключ к твоим глубинам и крыльев яростный размах!
To an Infant
Тhey have captured and chained you, my brother, from Aidenne beyond the blue,
The Fates and the vast All-Mother, to laugh at an hour or two.
They have envied your wings dilated, beating heedless of age or clime,
So they snared you and cast you weighted into dungeons of space and time.
And now as you newly languish in the quivering bonds called flesh,
Unknowing as yet the anguish and gall of the long-felt mesh,
They smile as they find you comely, and gloat on their ancient power
To twist you and drive you dumbly for the sport of a listless hour.
They have given you joy but to take it, and youth but to snatch it away,
They have made you a will but to break it, and hope but to lead you astray;
They have bound you to objects inutile, and senses that shut out the light,
That themselves, who are bitter and futile, may laugh as you grope in their sight.
But you, if you will, can cheat them, and join in the mocking mirth,
For you have that to defeat them which could not be chained at birth:
Though your heart they have trussed and tethered, and your soul they have stricken drear,
Yet a spark from your dreams has weathered all the whirlwinds that swept you here.
It has slipt by the onyx portal that holds you to earthly things,
From the crystalline gulfs immortal, that sounded once to your wings.
It will flame through the mists of morning and lighten the hours of your youth,
Till the blaze of its bright adorning will banish the clouds of truth.
But foster it well, young dreamer, lest the covetous Great Ones call
On Time, the malign Arch-Schemer, to gather it into his thrall;
For dreams, as they are most precious, are most fragile of all we prize,
And the power of earth that enmesh us would sear them out of our eyes;
Would marshal the years to slay them, and summon the flesh to teach
Our hardening brains to betray them, and drive them beyond our reach.
They are all that we have to save us from the sport of the Ruthless Ones,
These dreams that the cosmos gave us in the void past the farthest suns;
They are freedom and light surviving as a flicker in cells of ill,
As against the Dark Gods’ contriving we must harbour and guard them still.
So may you, in whose eyes serenely so much of the old lore shines,
Grow valiant, and battle keenly the envious Gods’ designs;
Dissolve when they seek to bind you; fling worlds at their clanking chain;
That never their noose may find you, and never their whim restrain.
Weave magic against their weaving, dream out of their sly duress,
Till the prisons of their deceiving shall crumble to nothingness.
Mock back when they storm your reason, and hold you from all you crave,
For your body alone they seize on—no dream can be made a slave.
Deride all their empty offers, and sneer at their specious lure,
Enriching your fancy’s coffers with gold that is always pure.
Your dreams are yourself, so tend them as all that preserves you free;
With all of your strength defend them, nor grant to the years a fee:
Let never a daemon buy them with pleasures that flash and fade,
Nor sophistry’s tongue defy them, nor dogma diffuse its shade.
For these are your own, my brother, and hold in their boundless sweep
The wings that the Gods would smother, and the key to your native deep!
|
