Чубук курил я на болконе,
Тянул из трубки, что есть сил.
А в мыслях кланялся иконе,
Что в робком сердце сотворил.
Просил прощенья и пощады,
Томясь свершившейся судьбой.
Чубук мне заменил награду.
Но был ли я самим собой?
А может здорово напуган,
От страха глупости шепча,
Я отыскал жилетку друга
И лИшку брякнул сгоряча:
Отец прости! Отец помилуй!
Скорей спаси Святая Мать!
Вообще-т, не стоит попу рвать,
Чтоб на кого-то уповать,
Чтобы потом, когда “остыло”
Не упрекать себя за “мыло”.
|