А их убили, маленьких.
С большими, большими глазами.
Убили в газовых камерах.
И тут не помочь слезами.
Убили в печах крематория,
В лабораториях адских.
Убили ... Вот оно горе.
Детская смерть в каске.
И в казематах каменных,
Растрепанные тоской.
Остались игрушки израненные,
Сделанные детской рукой.
И чей то портрет царапанный,
На слезно мокрой стене
Светился улыбкой вспомненной,
Как счастья кусочек из вне.
И чьи то кривые буквы,
В стенную вцарапавшись жуть,
Шептали качаясь от голода:
"Мама прийди, не забудь"
Но она не пришла, она не успела.
И заплакало кровью детское тело.
И вихрастая черная голова,
Стала вдруг, как не тронутые снега.
Даже мрачной могилы гранитная пасть.
Задрожала от горя и болью зашлась.
Много дней, много лет пробежало с тех пор.
Те же страшные стены опять и опять.
Посылают людям немой укор.
"Разве можно еще воевать?" .
|
