Кленовым соком оплывали холсты небесного забвенья,
И – птичьим сором облетали – знаменья – облачные – тленья.
Перетасовывались карты – из ветра, льда, ночных сомнений,
И намечались – еле зримо - пути – восходов, и – падений.
Кидались стекла – перекличкой – случайных сполохов и – линий,
И поглощали – с дрожью сладкой - эфира – мутный, синий - иней.
Дома казались – коробами, пустыми ульями, мешками,
Полуслепыми часовыми – с навечно слипшимися – ртами.
Но вот – зажглись в аллеях – желто – сквозь пыль – фонарные зигзаги,
И – потекли ручьи людские на зов янтарный, сонный – браги.
В глазах – беззвучно закрутилась – одна и та же кинолента,
Простая – словно расщепленье – пищеварительных ферментов:
Шаг первый – сытная закуска под мощным шквалом возлияний,
Второй – бессвязная беседа: ток междометий, восклицаний,
И, наконец: туман и одурь, сон безобразный, пробужденье,
Пустое утро, к той же ночи – что и вчера – сквозь день – стремленье.
27 августа 2007 года |
