Распродал все город по дешевке: нищим – слякоть, гордым – облака,
Богатеям – средства против скуки, а поэтам – стоны и века.
Пышно дребезжит какой-то праздник, шелк струится, щелкает салют,
И вино, и сласти, и веселье всем прохожим скупо раздают.
Но упрямо движутся мгновенья в завтрашнюю, каменную суть:
За добычей рваться будут руки, обделить стремиться, и – разуть.
Время с лиц срывает жадно маски, добродеи с мордами волков
Топят мир в своей притворной ласке, пряча кровь на лезвиях клыков.
Даже ветер в темных подворотнях стал когтист, и хищен, как шакал,
Он обрел мерцающие очи, и глядит их призрачный накал,
Поджидая пьяниц запоздалых, чтоб рвануть, и вырвать душу вон,
И вобрать хрустальной глубиною горький крик и сладко-пряный стон.
Чтоб наутро вновь пошла торговля: новостями, пенящими кровь,
Сказками про счастье и богатство и про чью-то вечную любовь. |