James Stephens
Day and Night
When the bright eyes of the day
Open on the dusk, to see
Mist and shadow fade away
And the sun shine merrily,
Then I leave my bed and run
Out to frolic in the sun.
Through the sunny hours I play
Where the stream is wandering,
Plucking daisies by the way;
And I laugh and dance and sing,
While the birds fly here and there
Singing on the sunny air.
When the night comes, cold and slow,
And the sad moon walks the sky;
When the whispering wind says " Boh,
Little boy! " and makes me cry,
By my mother I am led
Home again and put to bed.
День и ночь
Когда блеснёт глазами день
сквозь полог тёмных туч,
разгонит сумрачную тень
весёлый солнца луч,
тогда покину я кровать,
чтоб с солнцем в игры поиграть.
Мы поиграем с ним в часы
там, где в траве журчит ручей
вблизи от лесополосы
под светом солнечных лучей.
Ромашек соберу букет
и птицам передам привет.
Но вот и ночь. И вновь луна,
и ветер шепчет: – Слышишь, Бо!
Ночь будет нынче холодна.
Тебе пойти домой слабо?
И к маме он меня ведёт,
а мама спать меня кладёт.
What Tomas An Buile Said in a Pub
I saw God! Do you doubt it?
Do you dare to doubt it?
I saw the Almighty Man. His hand
Was resting on a mountain, and
He looked upon the World and all about it:
I saw him plainer than you see me now,
You mustn't doubt it.
He was not satisfied;
His look was all dissatisfied.
His beard swung on a wind far out of sight
Behind the world's curve, and there was light
Most fearful from His forehead, and He sighed,
"That star went always wrong, and from the start
I was dissatisfied."
He lifted up His hand—
I say He heaved a dreadful hand
Over the spinning Earth. Then I said, "Stay,
You must not strike it, God; I'm in the way;
And I will never move from where I stand."
He said, "Dear child, I feared that you were dead,"
And stayed His hand.
Я видел Бога! (Или что рассказывал Томас в пивной)
Я видел Бога! Ты не веришь?
Ты в самом деле мне не веришь?
Я видел Всемогущего! Рукой
опёрся он на гору над рекой
и обзирал внизу лежащий Мир.
Его я видел, как тебя сейчас.
Нельзя мне врать, ведь он для нас -
И для меня, и для тебя - кумир?
Всевышний не был удовлетворён,
Мне показалось, даже озлоблён.
А ветер Богу бороду трепал,
За горизонтом солнца свет пылал,
И Бог промолвил, глядя на звезду:
- "Эх, вечно что-то у меня не так!
Создал я Мир, наверное, в бреду.
Какой же, всё-таки, я был дурак..."
И поднял руку Всемогущий Бог...
Слышь, друг, поверь: Я Землю уберёг!
Я закричал: - "Не торопись, постой!
Твой замысел, о Боже мой, пустой!
Ведь ты наделаешь ужасных бед!"
Я плакал, я Всевышнего просил...
- "Я думал, что тебя на свете нет", -
Сказал Господь и руку опустил...
Westland Row
Every Sunday there's a throng
Of pretty girls, who trot along
In a pious, breathless state
(They are nearly always late)
To the Chapel, where they pray
For the sins of Saturday.
They have frocks of white and blue,
Yellow sashes they have too,
And red ribbons show each head
Tenderly is ringleted;
And the bell rings loud, and the
Railway whistles urgently.
After Chapel they will go,
Walking delicately slow,
Telling still how Father John
Is so good to look upon
And such other grave affairs
As they thought of during prayers.
Уэстленд Роу
Вижу, как к воскресной службе
девушки гурьбою дружно
чуть ли не стремглав бегут
(их в часовне очень ждут).
Все девчонки неплохи,
но за ними есть грехи…
Бело-голубые платья,
пояски расшиты гладью,
ленты в длинных волосах
и смущение в глазах.
Вот и колокола звон,
поезда гудок вдогон.
После службы деликатно-
медленно пойдут обратно,
впечатленьями делясь,
как украдкою, молясь,
на отца смотрели, Джона,
восхищённо и влюблённо.
|
