Жила-была душа, рождённая в плоти,
Идущая по сказочному детству.
Не мудрствует она на избранном пути,
Всегда находит действенное средство.
События влекут по временной реке,
И вот уже распространилась юность.
Душа сжимает миг в своей стальной руке,
На павших вниз она не оглянулась.
Она стяжает мысль, подвластную уже
Всей выстроенной цепи чувств во зрелость.
Среди её потерь не видится душе:
Куда же сострадание поделось?
Сочувствие к другим развеялось как дым,
Ни боли не осталось, ни слезинки.
Как много утекло со временем воды,
Страдание вошло внутрь невидимкой.
Не хочешь понимать волнение других,
Почувствуй на себе тревогу ноши.
Безрадостность тускла. Нет света для ноги.
Уныние всем людям кости крошит.
И ровно в тридцать три,в Христовый добрый год,
Душа взывала к Богу и - искала.
Вся жизнь приобрела желательный восход,
Евангелия сердцу было мало.
Душа могла лететь, но якорем был грех,
И бросить грех ужасно было жалко.
Ей дьявол выдал мат как в шахматной игре,
Он во плоти упрятал смерти жало.
А дальше - дни летят, но неподвижен взгляд,
Он видит лишь придуманность обиды.
А если бы хоть раз взглянуть могла назад,
То мыслью были бы грехи изжиты.
Нить крепится к душе, но годы тормозят
Лишь для того, чтоб выдать ей спасенье.
Вот-вот она опять на Бога бросит взгляд
И изберёт всей жизни завершенье!
Душе в земную жизнь был послан Божий свет,
Она ему не придала значенья.
Чередованье дней сбивается на нет,
Сегодня в Боге есть ещё прощенье.
Душа решит сама, что важно для неё,
Упрямство или горечь сожаленья:
Идти против рожна на смерти остриё
Или же выжечь грех всесожженьем.
|
