Robert Lee Frost
GHOST HOUSE
I dwell in a lonely house I know
That vanished many a summer ago,
And left no trace but the cellar walls,
And a cellar in which the daylight falls
And the purple-stemmed wild raspberries grow.
O’er ruined fences the grape-vines shield
The woods come back to the mowing field;
The orchard tree has grown one copse
Of new wood and old where the woodpecker chops;
The footpath down to the well is healed.
I dwell with a strangely aching heart
In that vanished abode there far apart
On that disused and forgotten road
That has no dust-bath now for the toad.
Night comes; the black bats tumble and dart;
The whippoorwill is coming to shout
And hush and cluck and flutter about:
I hear him begin far enough away
Full many a time to say his say
Before he arrives to say it out.
It is under the small, dim, summer star.
I know not who these mute folk are
Who share the unlit place with me—
Those stones out under the low-limbed tree
Doubtless bear names that the mosses mar.
They are tireless folk, but slow and sad,
Though two, close-keeping, are lass and lad,—
With none among them that ever sings,
And yet, in view of how many things,
As sweet companions as might be had.
ДОМ-ПРИЗРАК
Я живу в странном доме, которого нет.
Нет его, что ж поделать, уже много лет.
От него лишь остался подвал-мавзолей
в драпировке малины пурпурных стеблей.
Освещает подвал только солнечный свет.
Затянула дыру винограда лоза
в городьбе. На поля наступают леса.
Пребывает в забвенье померкнувший сад;
по стволам в тишине только дятлы стучат.
На траве по тропинке к колодцу роса.
Я с безумной сердечною болью живу
в этом доме, в нём будто бы всё наяву,
но кустами дороги к нему заросли;
не купается жаба в дорожной пыли;
рукокрылых лишь тени ныряют во тьму.
Здесь кудахчет, порхая над тихой водой,
по ночам неумолчный певец козодой.
Издалёка слыхать тарахтенье его,
но внезапно замолкнет, и нет ничего
под мерцающей летней неяркой звездой…
Только камни немые, покрытые мхом,
делят место со мной под рябины кустом.
Я не помню, какие под мхом имена.
Не моя в том оплошность и даже вина.
Может статься, я вспомню их. Только потом…
Будто вижу, как двое, обнявшись, идут
неустанно, но медленно, словно на суд.
И не слышно, чтоб кто-нибудь что-нибудь пел;
видно, голос у них до конца ослабел…
Бесконечен, как кажется мне, их маршрут…
MY NOVEMBER GUEST
My Sorrow, when she's here with me,
Thinks these dark days of autumn rain
Are beautiful as days can be;
She loves the bare, the withered tree;
She walks the sodden pasture lane.
Her pleasure will not let me stay.
She talks and I am fain to list:
She's glad the birds are gone away,
She's glad her simple worsted grey
Is silver now with clinging mist.
The desolate, deserted trees,
The faded earth, the heavy sky,
The beauties she so truly sees,
She thinks I have no eye for these,
And vexes me for reason why.
Not yesterday I learned to know
The love of bare November days
Before the coming of the snow,
But it were vain to tell her so,
And they are better for her praise
МОЯ НОЯБРЬСКАЯ ГОСТЬЯ
Когда моя печаль со мной
в сырой ноябрьский тёмный день,
ей дождь по нраву ледяной
и ветер мокрый и шальной,
хандра осенняя и лень.
Ей радостно, что без листвы
стоят унылые леса,
что пастбища уже мертвы
без мягкой молодой травы
и тускло-серы небеса.
Но почему не вижу я
всей этой мрачной красоты?
Увы, глуха душа моя
к штрихам неброским бытия,
к красе осенней наготы.
Моя ноябрьская грусть…
Смешны твои упрёки мне.
Я выучил их наизусть.
Не вижу я красы и пусть!
Зато я вижу снег в окне…
AWAY
Now I out walking
The world desert,
And my shoe and my stocking
Do me no hurt.
I leave behind
Good friend in town.
Let them get well-wined
And go lie down.
Don’t think I leave
For the outer dark
Like Adam and Eve
Put out of the Park.
Forget the myth.
There is no one I
Am put out with
Or put out by.
Unless I’m wrong
I but obey
The urge of a song:
I’m – bound- away!
And I may return
If dissatisfied
With what I learn
From having died.
ПРОЧЬ
В мир далёкий пустынный
я от вас ухожу
и дорогою длинной
башмаков не сношу.
Без меня остаются
городские друзья.
На прощанье напьются
пусть без слёз и нытья.
Это вовсе не драма,
что исчезну во мгле,
как и Ева с Адамом,
жили что на Земле.
Позабудьте о мифе,
как уже позабыл
я о боли и лихе –
с ними жил я и был.
Прав ли, нет ли, кто знает…
Но сегодня с утра
песня в небе витает:
– В путь-дорогу пора!
Но вы скорби умерьте.
Я вернусь, может быть…
Не согласный со смертью,
продолжать чтобы жить…
|
эх, если б можно было вернуться оттуда, откуда не возвращаются!..
пусть даже в дом, которого нет.
хорошие переводы у Вас.