Ты взмываешь над барной стойкой:
"Пулеметный расчет в гнезде!"
И уже приглянулась стольким –
неминуемо быть беде.
Ты – божественная плавильня.
Люциферова саранча.
И умеешь смотреть умильно,
и волнующе так молчать.
Чак Паланик смакует виски.
Или просто похож слегка?
Срочно в списки предельно близких!
Он не знает о нём пока.
Ледоколом толпу раздвинув –
рыжий гибельный волнорез –
ты роняешь его на спину,
окуная лицо в разрез.
И, утешена репликантом,
(ночью был так похож, стервец),
изменяешь ему же с Кантом,
гладя вмятины от колец.
|
Отлично.
