В то давнее время, когда называлась Солхатом
Татарская вотчина — солнечноликий Кырым,
Жил бедный поденщик во граде настолько богатом,
Что даже фонтаны там били вином дорогим.
Вились по точеным столбам виноградные плети,
Порфиром и мрамором гордо сияли дома;
И лишь прохудившийся свод обветшалой мечети
Никто из богатых чинить не хотел задарма.
О, если бы мне ваши деньги! — воскликнул бедняга
Поденщик, которому плата — лепешка да плеть, —
Во имя Аллаха и праведной веры во благо
Красы несказанной я выстроить смог бы мечеть!
И слезы, как стекла, глаза его вдруг укололи,
Сквозь них он увидел — кивает ему Джабраил,
И парень исчез в тот же миг по святой его воле,
И город спесивый о нем, бесталанном, забыл.
Под бархатной тенью раскидистой старой чинары
Все так же цедили татары шербет и айран,
Когда дорогие, заморского края товары
Привез в этот город ходжи одного караван.
Меха, драгоценности, пряности, легкие ткани,
Дамасская сталь и нежнейший сафьян для сапог;
А семь дромадеров в бесчисленном том караване
Несли в серебре темный мускус, сухой порошок.
Сбежались на площадь центральную все горожане
О, кто ты, откуда, богатый и знатный мурза?
Земляк, одноверцы, забытый земляк, мусульмане —
И бывший погонщик сказал богатеям в глаза:
Сегодня вы топчете землю, кичливые баи,
А завтра, быть может, отсюда вас смерть уведет;
Чего же вы медлите, жадные вы негодяи?
Ведь скоро в мечети на вас потолок упадет!
Молочные камни, порфировый пояс по сводам,
Ее минареты — ключи от высоких небес;
Мечеть на холме возвели на века, всем народом,
И мускусной пыли добавили щедро в замес.
Столетья прошли... но развалины этой мечети,
Лишь только дожди с благосклонных небес заструят,
Безмолвной молитвой Всевышнему сразу ответят,
Во славу его источая благой аромат.
|
