ПАРИЖ
(Артур Саймонс)
Париж – страна, где сумеречный день
сменяет чёрной ночи темнота,
в ней есть цветов холодных красота,
которую сокрыть не может тень.
Здесь женщины с кудряшками волос,
с носами, кривоватыми слегка,
в насмешливой вуали у виска,
как предрассветный призрак, как гипноз.
Себя готовы предложить тотчас,
манящие глаза любовь сулят;
мольбой и страстью их наполнен взгляд.
Хотят быть розой в памяти у вас.
ЛОНДОН
(Уильям Блейк)
По узким улочкам брожу
вдоль Темзы, медленной реки,
и в лицах встречных нахожу
приметы горя и тоски.
И в каждом крике мне слышны
несчастье, страх; и плач детей,
а в звуках гулкой тишины -
предвестье гибельных страстей.
Я вижу: плачет трубочист;
собора закопчён фасад;
что тускло-бледен и землист
цвет лиц у спившихся солдат.
Уж полночь скоро. Из больниц
новорождённых слышен рёв.
И крики городских блудниц
несутся с улиц и дворов.
БЕРН
(Юрик Цюрик)
Вот и вспомнилось вдруг почему-то, хоть было давно…
Белоснежные Альпы и наши прогулки по Берну.
Как, безмерно счастливые, пили в кафешке вино
и смеялись взахлёб, разговор наш ведя задушевный.
Это было как-будто вчера… И река Ааре,
и Медвежий фонтан, ресторан. И наряд от Бриони.
Симпатичные девушки, танцы в ночном кабаре;
как дыханием грел я твои ледяные ладони.
Мне казалось, что это был сладостный сон наяву,
полный радостных слёз, конфетти и объятий сумбурных;
снежно-сказочных грёз и таинственных встреч-рандеву
и улыбки на милых устах ярко-красно-пурпурных.
Перед взглядом призывно блистал и огнями мелькал
замечтавшийся Берн и сверкали фонтанов аркады…
Я приятное что-то на ушко, смущаясь, шептал…
Кто-то пел в отдаленье французские песни-баллады.
Вспоминаю, как мимо меня ты смотрела в окно…
Помню сладость объятий... Ты их не забыла, наверно...
Ах, какое бургундское пили с тобой мы вино
и гуляли, обнявшись, вдвоём по вечернему Берну…
|
Знакомы сердцу те прогулки
Средь хладной красоты ночей,
Где ждут красотки в переулках
До тел их жадных лихачей.
Маня знакомым всем гипнозом,
Пленяя красками очей,
Вставляя смертную занозу
В кошель из верности мужей.
А тут, слышны из Темзы вопли,
Почивших в ней свой скорбный путь,
И не начавшихся, накоплен,
Детей ненужных масса -жуть.
Прогулки милые по Берну,
Пленяли душу мне не раз.
Глаза сверкали, как у серны,
Как чёрно–сказочный топаз.
А мое платье от Бриони,
Струилось шёлком тайных грёз,
И блюз звучал на саксофоне -
Из глаз катилось счастье слёз.
Ах, не забыть мне те прогулки,
Где из пороков и страстей,
Шаги, и по сей день, так гулки,
Звучат, заполнив сутью всей.