Сосуда форму принимает жидкость,
Любую форму, спор тут неуместен.
Яд и лекарство, слово и улыбка,
Всё перемешано и жидким тестом
Уложено в тончайшую посуду,
Душою женскою наречено когда-то,
Ни человеку и ни Богу неподсудно,
Не понято никем и не объято.
Ко мне всегда ночным приходишь бденьем,
Заранее о том не объявляя,
Бальзам любви и воодушевленье
В мои ночные образы вливая.
И там опять, измученные жаждой,
Мои сосуды, с жадностью покорной,
Спешат упиться этой каплей каждой,
И обрести её посуды форму. |