ДЖУНГЛИ.
Лежу пластом. Скрутило спину.
Не знаю, как теперь мне встать.
А рядом кот орет-скотина.
Ему я должен дать пожрать.
Зачем кричишь ты кот пушистый?
Куда меня ты так зовешь?
Не понимаешь ты пятнистый,
что папу тоже голод жмет.
Меня пойми, что в этих джунглях,
здесь выжить должен гоминид.
Мне магазинчик недоступен
и холодильник не открыть.
Я по-пластунски этой ночью,
когда ты сладко, крепко спал.
Подполз тихонько, осторожно
и весь твой корм в себя умял.
И облизавши миски страстно.
И налакавшись молока.
Я понял, как она прекрасна,
ведь жизнь у нас всего одна.
Но, если выживем мы вместе.
Пройдет суровая пора.
Ты станешь братом, мне навечно
и будет общая еда.
СЕМЬЯ
Меня жена все время пилит
и рано утром, и в ночи.
Там не язык ее-напильник,
суровой пламенной статьи.
И так в душе моей кристальной,
и в сердце доброе мое.
Летит плевок дерьма печальный,
то слово мудрое ее.
Но вот пришел мой час расплаты,
решил поставить я конец.
И за обедом я печально
сказал ей просто: "Все ****ец!"
И повернувшись очень гордо.
И выгнув спину колесом.
Уже совсем я непокорно,
свою я речь толкнул нутром.
Я ей сказал, что накипело.
Я ей сказал, что все-****ец.
И будь теперь со мной покорна,
а то получишь сразу плеть.
И то, что я теперь хозяин,
а ты здесь вошь, моя раба.
И то, что нет любви-подавно,
а в жизни есть одна мечта.
Моя мечта любить Мальвину,
ее люблю я с давних пор.
Как посмотрел я "Буратино",
так сразу стрельнул Купидон.
И хоть мне было там немного,
всего лишь пару тройку лет.
Я полюбил ее-покорно
и до сих пор люблю-поверь.
А ты не плачь моя супруга,
с тобой мы будем просто спать.
Ты убирай, давай посуду,
а то, могу и в глаз я дать.
Но, что-то в жизни изменилось.
Но, что-то вспомнить тяжело.
Опять кругом плетет напильник,
а я лежу ,как то бревно.
Не помню я того момента,
когда мне молния пришла.
И в рабстве я теперь-наверно.
И жизнь моя внизу пошла.
Не получилось мне подняться,
в семейной любящей игре.
Я в биологии начальник.
Жена по штанге инженер.
КОМИССИЯ.
Я на комиссию пришел,
водить авто мне срок прошел.
Здоровье надо подтвердить,
чтоб руль опять мне покрутить.
Флюорография-хорошо.
Кардиограмма-ничего.
Анализы все тоже класс.
А терапевт-хоть в космос счас.
И остальные доктора
решили "годен" я пока.
Остался только мне один,
по голове он господин.
Зашел я тихо в кабинет,
присел, и стал я ждать ответ.
И этот в белом мозгоправ
вопрос мне выпалил стремглав:
-Мы взяли оба килограмм:
кусок железа, ваты жбан.
Что будет легче здесь ответь?
И сразу "годен"-можешь петь!
-Конечно вата!-я сказал.-Все просто,
как махнуть стакан !Вопрос задал для
дураков, а я умен, ты ж видишь-док.
И быстро, резво подскочил,
свою бумагу ухватил.
Но врач безумно посмотрел
и с документом побледнел.
Его он крепко стал держать,
а мне сказал:
-Иди ка сядь! Тебе еще я раз скажу.
По килограмму-мать твою!
Вот это доктор блин дает,
он с ватой на железо прет.
А может просто он "того",
быть с дураками нелегко.
А может просто он шпион,
меня в дурдом отправит он.
С ним в доле там моя жена.
Не разлюбила ли она?
А может это ФСБ
меня вербует на столе?
Они в разведку позовут
и заграницу увезут.
Какой же все-таки подвох?
Вопрос такой совсем неплох.
Скажу "железо" я ему,
посмотрим на его игру:
-Железо!-я ему вознес, и сразу
стал я в полный рост.
-Железо,-доктор обомлел и
мигом в обморок слетел.
Потом немного полежал
и потихонечку привстал.
Присел на краешек стола,
в бумаге чиркнул не спеша.
И сев на стульчик он опять,
в меня смотрел, минут так пять.
А после тихо не спеша,
сказал мне странные слова:
-Я вижу ты богат умом
и в жизни будешь вожаком.
Поставил "годен" я тебе,
а то, как не было б беде.
Сейчас спокойно выходи,
но осторожно ты води.
А то, с такою головой,
уйдешь ты быстро на покой.
-Окей!-ему я крикнул враз
и быстро выскочил в магаз.
Мне надо справочку обмыть,
чтоб мне без штрафов поводить.
Но только, мне все невдомек,
что этот врач мне вдруг предрек?
Какой он все-таки чудак.
Железо легче! Вот дурак!
СЛУЧАЙ В ЛИФТЕ.
Я с другом пил немножко пива.
Ну, так по литров шесть пришло.
И попрощались мы красиво,
по роже стукнул я его.
Пришел я к дому потихоньку,
зашел в подъезд и вызвал лифт.
И было б в жизни все так просто,
да только случай меня влип.
Пока тот лифт скрепя приехал,
собралась здесь уже толпа:
Два мужика, один с букетом,
да баба, мальчик со двора.
И все зашли мы в лифт, так дружно,
и каждый ткнул в табло этаж.
А мне домой, так срочно нужно.
А мне домой, так нужно счас.
Но, как назло нас вдруг тряхнуло.
Но, как назло вдруг свет погас.
И жизнь моя в глазах мелькнула.
И страхом мочевой затряс.
И все кругом замельтешили.
И женский голос из табло,
всех успокоил, свет включили,
но лифту ехать не дано.
О Боже, что теперь мне делать?
Как избежать мне вдруг позор?
Ведь мочевой меня счас кинет.
Ему похоже все равно.
Но быстро взял себя я в руки,
и выход сразу преподнес.
В карман штанов, что рядом были,
хмельной с букетом мужичок.
К нему прижался осторожно,
в кармашек я чуть-чуть писнул.
Ту операцию несложно,
успел раз десять провернуть.
А мужичок стоит спокойно,
ему похоже все равно.
А мне легко и так вельможно.
А мне от радости светло.
Вдруг быстро возгласом накрыло.
Вдруг криком в лифте понесло.
И женский вопль: "Козел! Скотина!"
Пронзил стрелой все нутро.
Но быстро сердце отпустило.
Но быстро стало хорошо.
Ведь здесь не я-козел, скотина,
быть мужичку теперь дано.
Я возмутился, что здесь дети
а он вот лужу преподнес.
И в глаз заехал со всей плети,
я так привык решать вопрос.
Меня все в лифте поддержали,
в глазах я стал совсем герой.
А лифт движением ответил
и двери на этаж вознес.
Но дома совесть зашаталась,
мне стыдно стало невтерпеж.
Я мужика в подъезде встретил,
ему бутылочку принес.
ПЛЕВОК.
Я свой плевок рукой не трону.
Я свой плевок взнесу звездой.
Пускай сияет он в обоях,
даря мне радость и покой.
Я сотворил его слюною.
его я создал изнутри.
И отпустил его на волю,
я в стенку плюнул от души.
Он полетел быстрее звука,
не зная в воздухе преград.
И влип в обои тихим стуком,
шлепком расплюснувшись размяк.
Но, как красивы те узоры,
что получились от него.
Как будто солнце в непогоду,
и вдруг затмение нашло.
Нет, он похож на ту планету,
что рано светит по утру.
На небосводе, этим летом,
я часто видел ту звезду.
А может тот узор чудесный,
мне надо рамкой обнести.
И если угол взять отвесный,
то может чудо подойти.
И будет здесь картина маслом.
Нет, быть не маслом а слюной.
В музей, какой-нибудь прекрасный,
плевок получит свой покой.
Да, я создал сейчас картину.
Да, я создал сейчас звезду.
Пускай блестит себе красивый.
Его я тряпкой не сотру.
|
