Скормленный по крохам, словно чайкам булка,
Божьими перстами, Божьими перстами,
публике почтенной, Он еще восстанет,
по мирским подмосткам зашагает гулко,
ибо свет не пища, а блаженство-мука
(то, что мы, конечно, недозамечали,
полагали: кормят, значит, так и должно);
палевый, над морем, свет, что еле брезжит,
клювы расхватали, выпив подчистую,
но, гляди, сияет! Льет неосторожно
сам себя, подобный вере и надежде,
через темь густую. Страшную, густую…
26.05.2021.
|
