ПОЧЕМУ БАБА ЯГА СТАЛА
БАБОЙ ЯГОЙ
Во саду ли, в огороде
Или просто в дар природе
В деревеньке подросла,
Всем на зависть расцвела
Миловидная девчушка:
Диво дивное – игрушка.
Верховодя средь подруг,
Повзрослела дева вдруг.
И с годами подрастая,
Ни забот, ни зла не зная,
Не уступит первенства:
Средь подруг одна из ста.
По характеру спесива,
Взгляд лукавый, горделива,
Красотой затмила всех,
И в любви всегда успех.
Парни все сватов к ней слали.
Так и так любовь искали.
Получали лишь в ответ
Слово девы: «Нет и нет!»
Раз купец дорогу правил
И в деревне баньку справил.
А затем весёлый пир
Закатил на целый мир.
В услуженье девы были,
Хоровод ему водили.
Парни, выдав «Трепака»,
Чарку водки ждут пока.
Красна девица в светлице,
Стопку водки сжав в деснице,
А в другой от хлеба кус,
Прославляя песней Русь,
Поднесла купцу с поклоном.
Тот красой сражён, как громом.
Стопку медленно берёт
И такую речь ведёт:
«От красы твоей, девица,
Мне, как видно, не укрыться.
Заберу тебя с собой.
Собирайся, светик мой!»
Речь та девицу взбесила.
На купца глядит спесиво:
«Ишь ты, ухарь, ты смешон, –
На устах презренный тон
В обращении к нему, –
Над собой власть никому
Не позволю взять от роду.
Хоть и знатного ты роду,
Не владеть моей красой.
Вот ответ, купчишка, мой».
И уходит из светлицы
С ликом праведной девицы,
Руки вскинув под бока,
Со степенством гусака.
Сколь над девой ни кружился,
Так любви и не добился.
Был купец тем уязвлён.
Заиграла гордость в нём.
Он попал «из князя в грязи».
Так и отбыл восвояси.
По дороге слух пустил,
Что, мол, девы образ мил,
Круглолица да пригожа,
На цветок любви похожа,
Ждёт она, ждёт женихов…
Слух пустил и был таков.
И в конце другой недели
К деве свахи налетели.
Бают, кто во что горазд.
Дева всем даёт отказ.
О спесивой, гордой деве
Слухи пуще полетели.
Слух дошёл и до царя.
Между нами говоря,
Обвенчать решил царь сына.
Хватит, вырос уж детина,
За спиной сидя отца.
Шлёт в деревню он гонца.
Но в ответ особе царской
Дева молвила не с лаской,
Подходящий выдав слог:
«Мне подходит только Бог!
И достанусь только Богу!
Не топчите зря дорогу.
Жизнь могу связать лишь с ним.
Подчиню себе, засим
Буду я владеть всем Небом!»
И гонца услала следом.
Как о том прослышал Бог,
Стал к девице очень строг.
«Ишь, проказница девица,
Чем удумала гордиться, –
Так промолвил наш Творец,
Вездесущий Бог Отец, –
Раз купца она повергла,
Сына царского отвергла,
Бога, вишь, ей подавай,
И богиней въедет в рай…
Богу – богово! Отсюда
Приказание Иуде:
Девку с бесом обвенчать.
Каин ставит пусть печать.
Ныне гнев её коснётся.
Ночью с нечистью ведётся.
Можно в сказку деву гнать,
Имя новое ей дать.
До скончания же века
Любит дурня-человека.
Будет помнить Божий глас,
Вот и весь мой ныне сказ».
В той деревне, чтоб вы знали,
Два Ивана проживали.
Был один умён, здоров,
А второй из дураков,
С виду жалок и убогий
И с сумою у дороги.
Слюни мазал на кулак.
Ну, потомственный дурак.
Лишь слова Земли достигли,
Деву гордую настигли,
Дурачка Ивана враз
Полюбила в тот же час.
Дурачку в любви клянётся,
Тот от слов её смеётся.
«Что те надо? Вот не ждал!
Сгинь ты к чёрту, Божий дар.
Я с Кикиморой повязан.
У болота мы под вязом
Ныне встретимся вдвоём:
О любви там с ней поём.
Ты для нас обузой будешь.
Сгинь! Тогда меня забудешь».
Дева в слёзы: «Как же так?!
Я люблю тебя никак.
Без тебя не жить мне боле,
Что за муки в бренной доле.
Привязалась я к тебе.
Покорись и ты судьбе.
Подари мне эту ночку.
Без тебя жить в одиночку
С этих пор, поверь, невмочь,
Без тебя и ночь не в ночь».
А дурак лишь усмехнулся,
Вправо, влево повернулся,
Гонит деву прочь да прочь:
В ступе воду что толочь.
Дева гордая, вздыхая,
Вслед за ним бредёт рыдая,
Может быть, вернётся к ней,
Часть любви отдав своей.
Видит, что под вязом всуе
Он Кикиморе целует
Длинный нос. «Ах ты, бандит!»
Дева пыжится, сопит,
И в ночной тиши без спросу
Бьёт Кикимору по носу.
Закричала та: «Ой-ой!
Брат мой милый, Водяной,
Да и ты племянник, Леший,
Поспешайте вплавь иль пеши,
Наподдайте деве той,
Защитите статус мой».
Те, как деву увидали,
Тумаков ей наподдали.
Наподдали тумаков,
Сгинув враз без лишних слов.
Дева в лес, а ночь глухая.
Бродит нечисть здесь лихая.
Оступилась дева там,
Прислонилась к воротам.
Здесь Кощея явно царство:
В чёрном мраке всё убранство,
Где Кощей, трёхглавый Змей
Водку пьют, вкусивши щей.
Пьёт Кощей – переживает,
Змей-то в три горла лакает!
Льёт Кощей вино в нутро,
Да без пользы: там пусто.
Змей Горыныч не пьянеет:
Голова одна светлее,
А другая – чуть пьяна,
Третья вдрызг – и ей хана!
Вот такой есть дар чудесный.
Целый год он пьёт, а трезвый.
Слышит трезвая глава:
Кто-то стукнул в ворота.
И тогда она Кощею,
Коромыслом выгнув шею,
Шевельнув чуть-чуть хвостом,
Молвит русским языком:
«Эй, Бессмертный, очевидно,
Гости к нам. Ни зги не видно.
Изрыгну огонь в сей час,
Двор осветится тотчас.
И гостей мы попугаем.
Веселей гляди! Гуляем!»
Осветило пламя двор.
Видят: девы блудной взор,
Что испуганно прижалась,
Право, чуть в забор не вжалась.
«Ты зачем пришла, скажи
Да всю правду доложи, –
Ей Кощей. – Эй, ты, послушай,
С нами водочки откушай.
Может, сможем чем помочь,
Карты выложим точь в точь –
Есть у нас такая сила».
Дева стопку пригубила,
И расплакалась навзрыд:
«Ванька люб, но говорит,
Что любви моей не внемлет,
Душу Божью не приемлет.
Оттолкнул любовь мою.
Ну, ему я «насолю».
Распустил Бессмертный кости,
Напряглись Кощея мощи.
«Будешь, – молвит, – мне женой,
И владеть моей казной».
Стал Бессмертный сватать деву:
«Не упрямься! Ближе к делу.
Быстро свадьбу сотворим,
А Ивана в пыль, засим
Пыль развеет этот Змей,
Хоть за тридевять земель».
Дева вмиг тут отрезвела:
«Замуж выйти? Эко дело!
Ты, Кощеюшка, окстись
Да с костями разберись.
Чтобы я, краса-девица…
Да на мне ль тебе жениться?!
Не тревожь своих мощей,
Сгинь ты, проклятый Кощей!
Вон с трёхглавым пей-ка водку».
Змей заржал словам вдогонку.
«Ты, Кощеюшка, чудак.
Я ж давно смеялся так.
Так с тобой не говорили
Голоса нечистой силы.
Ох! От смеха я помру.
Ты погодь – слезу утру».
«Сжечь велю тебя я Змею.
Прах твой по миру развею.
Посажу тебя на кол, –
Был Бессмертный в гневе зол, –
Прекращаем мы пирушку.
Превращай её в лягушку.
Или нет… постой… постой…
Быть те бабою Ягой!
В доме, что на курьих ножках,
Будешь жить с одним окошком».
Осознав нечистых явь,
Чёртом хоть, хоть ведьмой правь.
В миг тот дева постарела.
Свой удел Яги узрела.
В ступе ездит, на метле.
Жизнь её теперь во мгле.
И сейчас та молодица
Не красавица-девица:
Костяная старушня.
Дрожь находит на меня.
Ребятню Ягой пугают,
Сказки разные слагают,
Что с нечистой силой-де
Козни вьёт в своём «гнезде».
А мораль сего памфлета
За строкою скрыта где-то:
Рангом высшим не гордись,
Возносясь случайно ввысь,
Не кичись своей красою –
Будешь бабою Ягою!
Ноябрь 2009 г. |
