«Я стал писать кошачьи «Мямуары», -
Сказал Василий, толстый, рыжий, старый. –
О том, как стал Учёным я Котом.
Откладывать уж хватит на потом!
Я в Риме жил – в каком, не помню, веке.
Представьте, был тогда я человеком!
Поэзией свободу я восславил.
В те времена тиран жестокий правил.
Он заточить велел меня в темницу,
Казнить решил, но прежде поглумиться.
Я ж римлянин, решил живым не даться –
На тоге стал повеситься пытаться.
Вдруг вижу: предо мною чёрный кот.
Раскрыл от удивления я рот.
«Антоний, - говорит он по латыни. –
Об этом брось и думать ты отныне!
Я вижу, что на казнь ты обречённый,
Но я тебя спасу – ведь я учёный.
Я помогу тебе, Антоний, в горе.
Ты знай, что родом я из Лукоморья,
Там дуб и цепь – и я по ней хожу.
Пойду направо – песню завожу.
Налево по цепи начну ходить –
То значит, буду сказку говорить.
Но стар я стал, и силы иссякают,
Мой разум песни-сказки забывает,
И снадобья от старости-то нет.
Так будь Котом Учёным ты, поэт!».
Что ж делать мне? Чтоб казни избежать,
Пришлось котом Василием мне стать.
Вот так и в Лукоморье я попал.
Прошли века – я тоже старым стал.
С поклоном покидать пора уже мне сцену.
Поэт, откликнись, я ищу себе замену!»
|