Моё поколенье на свет появилось,
Когда век двадцатый, устав от сражений,
Присел у ручья, чтоб немного остыла
Суровая топка – тягач поколений.
Ещё справедливость для всех была целью,
Ещё с горизонта её не убрали,
Но, скоро… поманят нас мягкой постелью,
И жёлтая майка отпустит педали…
Мы в детстве компьютерных мышек не знали.
Мы с горки катались, смеясь, кувырком.
На речке, порой, целый день пропадали.
Наверно, поэтому стали «совком».
Из шахмат ныряли в подвижные игры,
Старались экзамены сдать на пятёрку,
И бился желвак о немецкие тигры,
С экрана палящие в тридцатьчетвёрку.
Нас было не сбить колбасой и штанами,
Нам дух коллектива – был главный учитель,
Нам горло сжимал не набор из салями,
А голос с кассеты про Як-истребитель.
И хоть между нами лежали просторы,
Киргиз и москвич одинаково знали,
Что если во двор пробираются воры,
То нужен не спич, а товарищ из стали.
Хоть нам толерантность была не знакома,
Нам было плевать на причёски и расы,
А всех ненормальных - без санкций обкома –
Мы звали не голуби, а - пи…асы.
ЕГЭ просушило мозги безвозвратно,
И чувствую я, как волнуется зал:
Ведь скоро для них, будет всё непонятно -
Как «бамбарбия, кергуду и курзал».
Сегодня нам дали свободу - разврата,
У равенства - явный грудной сколиоз,
И брат неизбежно поднимет на брата
Дубину – и рухнет картинка из грёз.
Ответьте ж, властители, где же скрижали?
Кому предназначен ваш кислый компот?
Виновен, конечно ж, товарищ из стали
И очень, к тому ж, бестолковый народ.
|
