| | Стихотворение «Корнет» | Предисловие: Републикация
По мотивам
Э. Шляпников
Cтих про настальгию
Ты послушай стих про настальгию
Что поведать может лишь Поэт !
Как в Харбине вспоминал Россию
Белый и несдавшийся корнет .
Вспоминал корнет Москву столицу ,
Песнь ямщицкую над снежной мостовой
И марксиста из кружка убийцу
Что ему прожог бок кислотой .
Ялту . Крым , лазуревые пляжи ,
Даму с собачонкой , их роман .
Бомбу и осколок экипажа ,
Нос который до щеки содрал .
Красоту ночного Питербурга
И приём последний во дворце .
Комиссара злого в чернобурке
Что отсёк часть уха на лице.
Вспоминал , он степь широку нашу -
Больше , нет нигде такой степи :
Свет , простор ... и снова взрыва кашу,
Что оставил ногу без ступни
Вспоминал корнет ещё берёзу ,
Гладь-покой на матушке реке .
Как с штыком кранштацкого матроса
Пальцев он лишился на руке .
Плача вспоминал корнет Благое -
Старое поместье и ставок ,
Пионера сельского с косою ,
Что лодыжку срезал по сапог !
Но одна лишь слева слёзно капля
На китайский падала матрац :
Пионер-сельчанин тот же , граблей
Выколол корнету правый глаз .
Вспоминал Сибирские просторы ,
Что видал в отряде Колчака ,
Дальнего востока в белом горы
Где отмёрзла правая нога .
"Вот пройти бы снова всю Россию !"
Думал растревожившись корнет ...
Передать его вам настольгию
Смог б не каждый , только лишь Поэт!
Ты послушай! Уши навостри и слушай,
Если уши сохранились у тебя!
Стих мой вывернет твою, быть может, душу,
Если чёрту не продал, себя сгубя.
Ты послушай, чёрт тебя дери, послушай,
Ухи-лопухи-то навостри!
Стих про ностальгию может душу
Вывернуть легко, на раз-два-три!
Встретил, братцы, как-то я в Харбине
Пьяного в дрезину мужика.
Может, не в Харбине, а в Пекине?..
Уж не вспомню я наверняка.
Сам-то тоже был я пьяным, братцы…
Помню, он представился: корнет!
С земляком решили мы надраться
И пошли немедленно в буфет.
Для затравки рисовки* мы взяли –
Ох, и гадость, я вам доложу!
За Россию трижды тост подняли,
И корнет мне: - «Хочешь, расскажу
Я тебе историю всей жизни?
Я ведь бывший белый офицер!
Клятву я давал служить отчизне.
Там теперь совдеп и СССР…»
Рисовки ещё с корнетом взяли
По бутылке нА нос. А чего?
И на закусь рису заказали –
Не было в буфете ничего,
Риса недоваренного кроме.
Бедный на закуски был буфет…
И с тех пор в моём российском доме
Риса этого в помине нет.
Ну, и вот… Начну про ностальгию,
Про которую поведал мне корнет,
Вспоминая, весь в слезах, Россию,
Ту, которой у корнета больше нет.
Вспомнил он сначала про марксистку –
Как девица, отвлекая красотой,
Подошла к корнету очень близко
И плеснула в бок соляной кислотой.
Он однажды после взрыва еле выжил.
Экипаж взорвал какой-то террорист.
И как следствие, пожизненная грыжа.
Он-то выжил, но погиб марксист.
Поделом ему, метателю-бомбисту!
Оторвало ему взрывом полбашки.
Не бросай ты свою бомбу слишком близко –
Разнесёт твои по улицам мозги!
А однажды… Дело было в Петербурге.
Революция тогда уже была.
Комиссарша в новой чернобурке
К моему корнету подошла
И из муфты револьвер достала,
И прицельным вражеским огнём
По корнету раза три стреляла…
Но везенье было-то при нём!
Лишь пол-уха комиссарша отстрелила
И патроны израсходовала все!
Всё-таки судьба его хранила…
Жил в благоприятной полосе
Мой корнет, счастливчик мой везучий…
Чокнулись мы с ним и рассказал
Он ещё один счастливый случай,
Как в деревне активист с косой напал
И едва он не скосил корнета
Этой самой чёртовой косой!
Спасся он, пожертвовав при этом
Полступни… А если б был босой?
Хорошо, что в сапогах ходил он.
Но в тот раз лишился сапога.
Активисту после отомстил он –
Дом спалил у подлого врага!
Активист бежал за ним с косою
И попал другим концом корнету в глаз.
Как случилось это, стал косой он –
С потасовки с активистом посейчас.
А потом он в Омске оказался.
Адъютантом стал у Колчака.
Я сказал: - «Ты, батенька, заврался!»
- «Нет! – сказал корнет, - приврал слегка»…
Взяли мы с корнетом тут по третьей…
- «Посмотри! – задрав штанину, он сказал.
- Я в снегах замёрз в борьбе со смертью» –
И искусственную ногу показал.
До четвёртой мой корнет держался
Молодцом… Вдруг голос задрожал,
И корнет, рыдая, мне признался,
Как с бароном Унгерном бежал
Из России он в Китай проклятый,
Как страдал, как бедствовал всю жизнь.
Был большевикам он враг заклятый,
А теперь? А я ему: - «Держись!
Собери все силы и в Россию
Ты беги! Хоть ты и инвалид.
Нет болезни хуже ностальгии…
Сердце за страну, поди, болит?
- «Ещё как болит!» - Он вновь заплакал,
(А я рисовки ещё раз попросил)
Бился головой, рыдал со смаком,
И я вместе с ним заголосил…
Он ушёл, хромая, из буфета,
Отпросившись будто в туалет.
Где искать мне этого корнета?
Я пошарил по карманам – денег нет…
И тогда мне от души накостыляли
По рогам, по почкам, по спине.
Я бежал. Китайцы вслед стреляли…
Эй, корнет! Ты помнишь обо мне?
|
Послесловие: * Рисовка - китайская водка |
| |
Так длинно и нудно он никогда не писал.
У меня, после того как я перечитал всё то, что мне попалось на глаза из опубликованного от его имени после 2007-2008 г.г., сложилось стойкое убеждение, что в Инете расплодилась целая куча псевдо-шляпниковых, присвоили его имя, "косят" под него, местами и временами удачно, но это не он.
Его имя присвоить можно, но овладеть его стилем - нет, о чем приведенный Вами пример говорит более, чем убедительно.