Безбрежен туман над землёю…
Как будто с небес облака
укрыли поля кисеёю
и спрятали в ней ездока.
Скрипит заунывно телега;
неспешно в ночной тишине
лошадка идёт чёрно-пега,
мелькая в белёсом пятне.
Вот пруд показался в тумане.
Под светом угрюмой луны
уставшие за день цыгане
вповалку лежат у копны.
Здесь лошади мирно пасутся
в обилии дикой травы,
здесь тени из леса крадутся
в одеждах из тёмной листвы.
С прямой горделивой осанкой
с гитарой в руках у шатра
сидит одиноко цыганка
и смотрит на угли костра.
На шее рядами мониста,
во рту золотится фикса,
и кожа лица медяниста,
и чёрны, как траур, глаза.
Бессонная ночь у цыганки…
А тут и тоскливый туман,
как плед из холста-самотканки,
как хмель, как болотный дурман…
...Рассеялась мгла, и телега
подъехала вскоре к костру.
На землю слез старый Алеко,
Земфиру обнял, как сестру.
Они у костра рядом сели,
забылись на время они…
И песни вдвоём тихо пели,
как в те незабвенные дни… |
Спасибо, Юра!