Предисловие: В ночь с 26 на 27 августа 1944-го английская авиация совершила на Кёнигсберг первый массированный налёт, целенаправленно для уничтожения гражданских лиц и центра города. В ночь с 29 на 30 августа был нанесён второй, гораздо более страшный удар. Были применены напалмовые (зажигательные) бомбы, специально созданные для вызывания пожаров и очагов противника воздействием высоких температур. Военные объекты не пострадали, так как не являлись целью операции. Кёнигсберг был лишь одним из немецких городов в бомбовой войне без правил. Что говорить, если даже сами лётчики прозвали своего главного (маршала Королевских ВВС) - Мясник Харрис. Это был особый план. Шантаж - если вы не прекратите войну изнутри своей страны, то мы вас всех убьём. При этом, понимая, что это невозможно. Это было политически изворотливое лицемерие - ой, мы как-то не попали в заводы, форты и аэродромы, промахнулись. Это была месть. Но только отыгранная на гражданских. И почему-то забывается, что в Кёнигсберге в то время были не только немцы (женщины, дети, старики), но ещё и остарбайтеры (из которых было очень много русских), а ещё трудовые лагеря, где измывались над военнопленными, в том числе и русскими). А еще любят кричать про бомбежку Лондона. Да, это было гораздо страшнее, чем с Кенигсбергом. Но почитайте хотя бы что-нибудь на эту тему. Англичане планировали "бомбовый террор" еще до войны, это раз. Люфтваффе до 1942 года не принимали политику бомбардировки, в которой главной целью были бы мирные граждане - это два. Лондонский блиц состоялся в 40-41гг, это три. Так что, бомбежка Кенигсберга как ни крути - спланированное убийство более 5000 человек. Этому нет оправдания. На рассвете я смотрю на пепел,
Этим утром стало лишь темней.
И по улицам гоняет ветер
Чёрные кусочки из людей.
Солнца больше нет, но я ослепла.
В городе хвалёных катакомб
В это утро с неба дождь из пепла,
А вчера - из раскалённых бомб.
Всё исчезло с фосфорным огнём,
Ночь сорок четвёртого - упали.
Стало вдруг так солнечно, как днём,
Дети в это время просто спали.
Крыши улетали, как кометы,
Люди загорались, словно свечки.
В маленькие чёрные предметы,
Превращаясь в этой адской печке.
Один вдох - и вспыхнет как бумага,
Сердце, разжигаясь изнутри.
Дохлой рыбой на британском флаге,
Лягут жертвы, как на алтари.
Дайте пулю и поставьте к стенке,
Осудите, дайте приговор. Но
В воздухе жестокости оттенки,
Бомбы опускаются на дно.
Кто-то там высокомерно властный
Всех смешает под одну черту.
Тысячи гражданских в одночасье
Все сгорят, ответив за войну.
И среди пылающих огней,
Как отрыжкой из английской пасти,
В это утро тысячи смертей
Будут восхвалять, как подвиг власти.
Таковы расчёты, планы, крики...
Демонстрация военной силы.
Это всё игра в страну великих,
Драка с крайним или выстрел в спину.
Это честолюбие, издёвка,
Бой со слабым и игра в садиста.
Это пытка, казнь или "духовка" -
Смерть под бомбой или от нациста?
В этом августе не будет норм,
И не будет никаких конвенций.
"Зажигалок" пламя, словно шторм,
По земле пройдётся без суда и следствий.
И не будет тронут ни один военный,
Ни один из крепостных фортов.
Лишь заявят - промах откровенный,
Из своих надменно лживых ртов.
И ещё три года из подвалов
Будут доставать тела.
Остальных, как мусор по кварталам
Соберут из каждого угла.
Кто они? Те женщины, те дети?
Просто мясо под ногами, просто пепел,
Что сметают с улиц на рассвете.
Их не жалко - Мясник Харрис так ответил.
Я смотрю, как чёрный дым уносит ветром,
Кто-то плачет, кто-то прямиком в петлю.
И в войне есть доброта, но этим летом
Есть лишь: ненависть, безумие, убью...
Солнца больше нет, но я ослепла.
В городе, где Кант мечтал о мире
В это утро с неба дождь из пепла,
Пепла, что старательно забыли.
|
|