Мне снился сон: я степью шёл
в краю, где раньше не бывал.
Берёзки одинокой ствол
в долинке тихой увидал.
Тропинка к дереву вела.
И вдруг увидел я: по ней
проворным шагом дама шла
средь серых дремлющих камней.
Высокий стройный крепкий стан
был в арабеску облачён.
Стремительная, как джейран,
но шаг изяществом смягчён.
Не видел я её лица,
но остро жаждал увидать
произведение Творца,
но я не мог её догнать.
Хотел в глаза ей заглянуть,
почти бежал я вслед за ней.
Но вдруг прервала дама путь,
остановилась средь камней.
Пред женщиной была плита,
точнее, это камень был.
Лежал у чахлого куста.
Лишайник камень тот покрыл.
У камня я догнал её…
О, как я был нетерпелив…
В ветвях берёзы вороньё
кричало.
Крик их был гневлив
уж и не знаю, почему.
А я от радости дрожал,
ресниц увидев бахрому –
да, видно, я не зря бежал…
Увидел белое лицо,
на платье сказочный узор,
с брильянтом жёлтое кольцо…
Но глаз я не увидел взор.
Она легла на камень вдруг,
на эту плоскую плиту.
По камню чёрный полз паук,
наверно, к своему гнезду.
Я рядом с ней на камень лёг
и руки на груди сложил.
Пришла усталость от дорог…
Я словно изваянье был.
Но дама скоро поднялась
и побрела от камня прочь,
но обернулась вдруг, смеясь…
А мне не встать, а мне невмочь…
Она звала меня с собой:
встань и ко мне скорей приди!
Я будто был дурман-травой
отравлен.
Что же впереди?..
А ничего…
Мой странный сон
был о кладбищенской плите...
Проснулся, вышел на балкон,
курил в беззвёздной темноте.
Она ушла, махнув рукой,
и важно: улыбнулась мне!
Я лёг в постель, и вновь покой
расплылся в вязкой тишине…
|