Ты помнишь, Ваня, сумрак Алькасара,
судьбу Толедо, ужас Вальтасара?
Забыл, как звать тебя, - Хуан или Иван?
Ты помнишь тот, в Баварии, шалман?
За толщей Альп и Пиренейских гор
ты помнишь, как заглох у нас мотор?
Безумный Людвиг, локоны Брунхильды,
норманны, нибелунги, дылды,
гурманы, санкюлоты, мордобой...
Ты помнишь язычок тот, заливной?
Картечь Каррары, кровь Консьержери?
Ты слушай - говорят тебе - не жри!..
Надгробья Сан-Мало, Шатобриан...
Да ты, Лоренцо, в стельку пьян!
Тангейзер, Зигфрид, Лысая гора...
А помнишь культпоход наш в Opera?
И через Альпы переход занудный,
войны тридцатилетней будни,..
как брали мы с тобою Кенисбёрг -
прорвался я, а ты убёг...
и спрятался в кварталах Эдды,
позорно не стяжав победы;
и, как Шенье, под колокольный звон
на гильотине был ты порешён.
А я, один, вернувшись из Тулузы,
стихи с абракадаброю аллюзий
пишу и доедаю круассон,
коломенский обожествляя звон.
Москва-Самара
|
