СХОДСТВО
Вислава Шымборска
Если любимцы богов умирают
молодыми -
что делать нам с остальной частью
жизни?
Старость - это пропасть,
то есть, если молодость является
пиком.
Я не собираюсь стареть.
Я останусь молодой, даже если мне
придётся
проделать это, стоя на одной
ноге.
Я ухвачусь за воздух
с тонким визгом, подобным писку мыши.
В такой позе я буду рождаться
снова и снова.
Это единственное искусство, известное
мне.
Есть вещи, которые всегда будут
частью меня:
волшебные перчатки,
бутоньерка оставшаяся от моего
первого маскарада,
фальцет наших юношеских
манифестов,
лицо прямо из мечты швеи о
крупье,
глаза, которые я любила вырывать со
своих рисунков
и разбрасывать их, как горох из
стручка,
потому что при виде этого подёргивались
бедра у мёртвой лягушки.
Удивляйтесь вместе со мной.
Вылезайте из своих бочек Диогена.
Я до сих пор побеждаю его как
концептуалист.
Молитесь
о вашем вечном испытании.
Я держу в руках
пауков, которых сейчас окуну в
китайские чернила
и размажу по холсту.
Я вхожу в этот мир снова.
Новый пупок расцвёл
на животе художника.
Черновик: 2020-05-25
LIKENESS
Wislava Szymborska
If the gods' favorites die young—
what to do with the rest of your
life?
Old age is a precipice,
that is, if youth is a peak.
I won't budge.
I'll stay young if I have to do it on one leg.
I'll latch onto the air
with whiskers thin as a mouse's squeak.
In this posture I'll be born over and over.
It's the only art I know.
But these things will always be me:
the magic gloves,
the boutonniere left from my first masquerade,
the falsetto of youthful manifestos,
the face straight from a seamstress's dream about a croupier,
the eyes 1 loved to pluck out in my paintings
and scatter like peas from a pod,
because at that sight a twitch ran through the dead thighs
of the public frog.
Be amazed, you too.
Be amazed: for all of Diogenes' tubs.
I still beat him as conceptualist.
Pray
for your eternal test.
What I hold in my hands
are the spiders that I dip in Chinese ink
and fling against the canvas.
I enter the world once more.
A new navel blooms
on the artist's belly.
1962
|
