175
Всё так же осталось со сменой правленья
В армянской державе, в столице Ани́,
Летели по весям царя повеленья,
Тиран не желал оставаться в тени.
Жить в Малой Армении было нетрудно,
Казалась иным жизнь царя золотой –
Ешь сытно и вкусно и спи беспробудно,
Но царь одержим был заветной мечтой.
176
И вскоре созвал он собрание люда,
Где речь произнёс, рассказав о себе:
Открыл населению: кто он, откуда,
Вещал, что готовится к честной борьбе:
«Чьи руки устали без славной работы,
Кому честь царя – не простые слова?
Кто долго страдает без доброй охоты
И тайно желает в бою удальства?
177
Кто хочет свершить справедливое дело,
Каких очень мало на тверди земной,
Тот в новое войско вступать может смело,
Чтоб к Понту отправиться вместе со мной!»
На это воззванье откликнулось много
Солидных бойцов из армянских полков –
Их всех не пугала к соседям дорога,
Когда есть работа для острых клинков.
178
В Армении знали про трон Митридата,
Который был отнят семьёй у него.
Решили войска поддержать кандидата,
Считая бесспорным его старшинство.
Воителей тех собралось сорок сотен,
Армяне, известно – горячий народ!
Был строй добровольцев достаточно плотен –
Заманчив казался к Синопу поход.
179
Отправилось войско в Понтийское царство,
Скакал впереди молодой Митридат,
Мечтая, как строго накажет коварство,
В котором повинны царица и брат.
А весть до Синопа домчалась орланом,
Царица к себе призвала воевод:
«Мой сын Митридат, став армянским тираном,
На царство отца устремился в поход!
180
Готовьте поспешно Синоп к обороне,
А лучше бы тайно убить наглеца –
Он молод ещё, чтобы думать о троне,
Пусть добрая мать правит вместо юнца!
Что скажете мне, — вопросила царица, —
За правду готовы ли к битве войска?»
Слегка помрачнели у воинов лица,
На многих из них отразилась тоска.
181
Но три полководца в ответ Лаодике
Поспешно сказали, что примут бои,
Коль та предоставит на сына улики
Потери им прав на владенья свои.
А прочие, выйдя из зала на волю,
Сказали друг другу иные слова,
Что подлостью взяв Митридатову долю,
Преступница-мать перед ним неправа!
182
Летел о Евпаторе слух по Синопу,
Его обсуждали в полях и домах,
Катил он по царству, подобно потопу,
У всех вызывая смятенье в умах.
И был извещён Митридат об испуге,
Безмерно царившем в Синопе родном,
Но медленно двигался он по округе,
Хоть город мог взять на дыханье одном.
183
Врага довести до испуга – полдела:
Коль пот заструится с ланит и чела,
То недруга окриком взять можно смело,
И вражий правитель лишится жезла!
…Застрял Митридат в самом первом селенье,
С улыбкой смотря на людей и цветы,
Он видел в понтийском народе бурленье,
Уставшей от власти родни бедноты.
184
Народ не любил ни Хреста, ни царицу
Поскольку они были оба жадны –
Свозили из сёл все богатства в столицу,
Добра не свершив для родимой страны:
«Они продают города за бесценок,
А римляне рады покупке такой,
Для многих людей это – мрачный оттенок,
Просвета не видно для жизни людской…»
185
С триумфом вернулся властитель законный,
А войско его стало вдвое сильней,
Мать стала придумывать довод резонный,
Чтоб стал Митридат благосклоннее к ней.
Однако, полкам приказала царица
Немедля идти на врага из ворот:
«Понятно, что я перед вами – должница,
Но нужно сейчас защитить наш народ!
186
Шесть лет я о вас проявляла заботу
И в мыслях таких не спала по ночам,
Сменялись тревожные сны на дремоту,
Слеза не давала покоя очам.
Разбейте колонны царя-самозванца,
Который взял имя сынка-беглеца,
Спасите страну от угроз чужестранца,
Со всеми тогда расплачусь до конца!»
187
Заманчивы были такие посулы:
Но их презирала понтийская знать,
От лживых вещаний сводило им скулы,
Ведь кровью омоется местная рать.
«О, да! Мы исполним указ, Лаодика!
Врага приведём для расправы сюда,
Узнает, почём иностранца туника,
И как пострадали под ней города!»
188
Открыл воевода столицы ворота
И с войском отправился встретить врага,
Но вылазка эта была — не охота —
К наследнику ехал покорный слуга!
А злобная мать приготовилась к пиру:
Велела доставить на площадь вино:
«Устрою позорную казнь дезертиру,
Какую свершить собиралась давно…»
189
Она не стыдилась, что детоубийство
Цинично стремилась содеять при всех,
А лживых и подлых вещаний витийство
Должно бы прикрыть отвратительный грех!
И вот наступила прекрасная дата:
Победно в Синоп возвратились войска.
С собою они привезли Митридата –
На белом, могучем коне седока!
190
В окно Лаодика смотрела упорно,
Стоял младший сын у неё за спиной,
Горело лицо, словно пламя из горна,
Охватывал юношу страх неземной.
«А чем нам грозит возвращение брата?
Казнит нас теперь венценосный беглец?
Должна ты, как мать, попросить Митридата
Принять от тебя царский трон и венец!»
191
«Молчи! – Огрызнулась со злобой царица. –
Свалилась на головы наши беда!
Себя защищать стану я, как тигрица,
Чтоб смерть отвести – надо много труда!
Но коль нас посадит в темницу Евпатор,
То мы Митридата отправим в Аид,
Державе не нужен такой узурпатор
И нашему роду – дурной индивид!»
192
«Смотри, Лаодика, восторженны люди,
Как будто пред ними великий герой,
Явивший им весть о таинственном чуде!
Пришелец сгноит нас в темнице сырой!
Сбежать бы, как сделал мой братец когда-то,
Да только не выйти отсюда никак –
Дворец в окруженье людей Митридата,
В деснице у каждого есть акинак!»
193
«Не плачь раньше времени, сын трусоватый!
Найдутся для нас из полона пути –
Есть верные слуги в дворцовых палатах,
Какие запутались в нашей сети!»
Открылись без скрипа тяжёлые двери,
Вошёл в зал Евпатор, друзьям говоря:
«Воздать надо этим двоим в полной мере
За то, что оставили Понт без царя!
194
Найдите им тёплое место в темнице,
Потом разберёмся, кто в чём виноват.
И всё, что положено, дайте царице.
Но брат вероломный для благ плоховат.
Посмотрим, не надо ль подумать о плахе,
Заприте в темнице его до суда!»
На мраморный пол рухнул родственник в страхе,
Мать взвыла: «Тебя не приму никогда! –
195
Да ты же – армянских кровей самозванец!
Не верьте, достойные слуги, ему –
Назвался тираном простой оборванец –
Мой сын узнаётся легко по клейму!»
И тут Митридат, улыбаясь лукаво,
Откинул свисающий локон со лба:
«Вот данное небом наследника право –
Младенца отметила знаком судьба!»
196
И старые слуги припомнили это:
Случилось при родах царевича так:
Отмечен был молнией сын Эвергета —
На лбу у младенца остался зигзаг!
«Да это подделка! – Кричала царица. –
И знает об этом здесь каждый слуга!
О нём, самозванце, горюет темница,
Немедля возьмите под стражу врага!»
197
Внезапно раздался вопрос ветерана:
«Ужель Лаодика на память слаба?
Как сын, он похож на былого тирана
И статью, и ликом, и формою лба!
Не ты ль со слезами просила служанку
Младенца отдать на съеденье волкам?
Ты злобой затмишь и хмельную вакханку
С текущею кровью по жадным рукам!
198
Смирись, Лаодика, с такой незавидной,
Назначенной Мойрами горькой судьбой!
Была ты убийцей настолько бесстыдной,
Чтоб стать крепкостенной темницы рабой!»
«В острог их обоих! – промолвил властитель. –
А память вернётся к ним там до суда.
Иных исправляет такая обитель,
И делает это она без труда!»
199
Исполнила стража приказ Митридата –
Схватила царицу и сына Хреста,
Отправила в дом, что чернее гагата,
И крепко замкнула за ними врата!
В Синоп возвратившийся сын Эвергета
Воссел на законный властительный трон,
Но не было сердце победой согрето –
Скорбел о покойном родителе он:
200
«Отец мой охотно общался с народом
И слуг подбирал лишь достойных себя,
Спокойно советы давал воеводам,
Наотмашь словами людей не рубя…
Совсем молодым он скончался от яда,
А кто был убийцей – молчат до сих пор!
И следом за ним отравилось бы чадо –
Ведь двери в Аид широки, как Босфор…
201
Никто не минует такого «пролива»:
Ни добрый мудрец, ни суровый тиран!
И надобно мне поступать справедливо,
Не быть, как свирепый колючий катран!»
На время забыв, про сидельцев острога,
Спешил царь налаживать в Понте дела,
А их накопилось достаточно много,
Ведь жадная матерь наделала зла.
202
Решил Митридат приступить к возвращенью
Подаренных Риму понтийских земель,
Но тут царедворцы, к большому смущенью,
Сказали, чтоб взял он супругу в постель:
«Негоже идти на врага холостому –
Должна бы семья у царя за спиной!
Не все со щитом возвращаются к дому,
Женись!» – «Но на ком?» – «На сестрице родной!
203
Нельзя молодому царю без царицы,
Ведь скверно, когда отправляясь в поход,
Не сможет оставить он малой частицы,
Которой и явится царственный плод...»
Тогда повелитель, внимая совету,
Какой получил он при царском дворе,
Не бросился в поиск невесты по свету,
А отдал своё предпочтенье сестре.
204
И не был персидский обычай нарушен —
Осталась кровь рода в своей чистоте,
Жрецам оказался властитель послушен,
Не стал возражать мудрецов правоте.
А звали сестру, как и мать, Лаодикой,
Покорно она согласилась на брак,
Прекрасная дева была луноликой,
И в чёрных глазах плыл загадочный мрак…
Глоссарий
Аид — старший сын Крона и Реи, властитель царства душ умерших. По его имени «Аидом» называлось и его подземное царство.
Акинак — короткий железный меч, применявшийся скифами во второй половине I-го тысячелетия до н. э. Помимо скифов, акинаки использовали также племена персов, саков, аргипеев и массагетов.
Ани (Ани-Камах, Камах) — древнейшее поселение на берегах Евфрата, один из языческих центров Армении, столица Малой Армении. Столичный город Ани располагался на правом берегу Евфрата, а напротив — Камах.
Босфор — пролив между Европой и Малой Азией, соединяющий Чёрное море с Мраморным.
Знак Митридата — зигзаг от молнии. Плутарх в «Застольных беседах» писал о том, что когда Митридат был новорожденным младенцем, то его пеленки сожгла молния, не оставив на теле никакого следа. Лишь на лбу остался зигзаг шрама, который Евпатор скрывал волосами.
Кандидат — претендент на какую-либо должность, позицию, место, положение.
Катран — акула из рода колючих акул семейства катрановых акул отряда катранообразных. Обитает в умеренных водах бассейнов всех океанов.
Лаодика — мать Митридата VI. Она считалась легитимной селевкидской царевной, дочерью Антиоха Эпифана. Царица Понта. Она отравила мужа — отца Митридата Евпатора.
Малая Армения (лат. Armenia Minor) — историческая область в верховьях Евфрата, Лика и Галиса. Входила в состав Державы Ахеменидов. Потом была завоёвана Александром Македонским, но после смерти Александра с 322 года до н. э. сталa самостоятельным царством со столицей в Ани-Камахе. Во II веке до н. э. вошлa в государство царя Понта Митридата VI.
Митридат VI Евпатор — понтийский царь. Он вел свою родословную по отцу от Ахеменидов, а по матери — от Селевкидов. Это был энергичный и способный человек, обладавший громадной физической силой. Он не получил систематического образования, но, по свидетельству современников, знал 22 языка, был знаком с лучшими представителями эллинистической культуры своего времени, написал ряд сочинений по естественной истории и считался покровителем наук и искусства. Имя Митрида́т (греч. Митридатис) в переводе с персидского означает «дарованный Митрой», а прозвище «Евпатор» — «сын славного отца».
Понт (Понтийское царство)— эллинистическое государство в Малой Азии в 302 — 64 годах до н. э. Понт находился рядом с Малой Арменией.
Синоп (или Синопа), в древности одна из главных греческих колоний на южном берегу Черного моря, ныне административный центр Синопского ила Турции.
Царица и брат, это — мать Митридата, отравившая мужа и отца Митридата, царица Лаодика и брат Митридата Евпатора Хрест, мечтавший о троне старшего брата.
|
Впрочем, у тебя ВСЕ поэмы и главы прекрасно написаны!
Но эту главу особо интересно читать, ибо молодой наследник престола вернулся на родину, наказал преступников и даже женился по принятому там обычаю, на своей сестре.
(Правда, покорность этой сестрицы, тёзки мамаши-отравительницы - подозрительна. Не верится в её покорность...