134
Смотрел равнодушно на бурные воды
Сын дивной Эллады, прекрасной страны,
Мечты разбивались о прошлые годы,
И плыли сомненья по гребню волны:
«Не буду я долго терпеть униженья –
Я – Пирр, я – царевич, а вовсе не раб!
Пускай сам Деметрий идёт в услуженье,
Коль в деле военном бездарен и слаб!
135
Он мечется, словно лисица в загоне,
Пытаясь урвать Ойкумены кусок,
А кто-то за это быть должен в полоне,
Топтать босоногим горячий песок!
Коль станет пленение мне не по нраву,
Уйду в Карфаген иль в купеческий Тир!
Оттуда начну завоёвывать славу,
И с собственным войском нагряну в Эпир!»
136
Причалил корабль не в порту назначенья –
В столице был высажен царский изгой,
Решил Птолемей изменить заточенье
Заложника Пирра на образ другой.
Священное имя носила столица
В честь славу снискавшего в мире царя,
В неё Пирра вёз добродушный возница,
Об Александрии весь путь говоря:
137
«Её основал македонский властитель,
Перстом указав на обрывистый брег,
Велел для себя здесь построить обитель,
Где жить собирался великий стратег.
Здесь дивное море обласкано солнцем,
Возвысился город, как царь, над рекой,
Храним от врагов он навек македонцем,
Чьё тело теперь обрело здесь покой…»
138
Изгнанник введён был в чертог Птолемея,
Где Пирр поразился величью дворца,
Стоял он, вздохнуть от восторга не смея —
Такого не видел юнец у отца.
Подобных домов не встречал он в Элладе,
Где в каждом селенье был свой властелин,
Хоть зодчие там и склонны к колоннаде,
Пока не достигли в масштабе вершин.
139
«Единство державы – огромная сила,
Египту угроза Афин не страшна! –
Сказал изумлённый потомок Ахилла. –
Такая наука мне будет важна!»
Представлен был Пирр во дворце диадоху,
Чьей власти завидовать мог фараон:
«Живёшь ты, изгнанник, в такую эпоху,
Когда стал незыблем египетский трон.
140
Ты зятем был послан по умыслу злому –
Тобою скрепил он со мной договор,
Не верят в Египте царю удалому,
Который желает войны до сих пор.
Ты, Пирр, для него – золотая монета,
Которой твой зять платит мне по долгам,
И думаю, чаянья Полиоркета
Не будут угодны великим богам.
141
Царевич Эпира, не бойся остуды —
При Ипсе в бою я узнал о тебе,
Не стану я верить лжецам в пересуды –
Остался ты честным в суровой борьбе!
Тебе при дворце предоставят покои,
И жить будешь так, как вельможи мои,
Ты рано себя зачисляешь в изгои –
Ещё впереди состоятся бои!»
142
И юный царевич осел на чужбине
На странный, никем не назначенный срок…
Но тяжко орлу находиться в ложбине
Иль в Ниле барахтаться, словно нырок!
Изгой там обрёл для себя развлеченья,
Немало в забавах найдя новизны,
Юнец не скучал от сего «заточенья»,
Став гостем желанным для царской жены.
143
Был разум пришельца острее, чем пика,
И Пирр стал в серьёзных беседах неплох –
Как мать, относилась к нему Береника,
А следом его полюбил диадох.
При царском дворе молодые вельможи,
Таясь, погружались в питьё и гульбу,
Но были для Пирра дела их негожи –
Он помнил, что сам сотворяет судьбу.
144
Себя показал он на царской охоте,
Когда на ловитву направился двор,
Там конь Птолемея стал вязнуть в болоте,
Где не было рядом надёжных опор.
Замешкались слуги, застыли вельможи
И стали подальше, на это смотря –
Им жизни свои были явно дороже,
Хотя и любили в народе царя.
145
На свиту глядел властелин обречённо
И думал: «Вот смерть и настигла меня,
И даже охрана застыла сплочённо,
В безумном испуге молчанье храня!»
Но зря бог Танатос примчался к болоту
По воле коварной жестокой судьбы:
Пришла мысль спасенья царя к эпироту,
Который счёл глупою смерть без борьбы.
146
Пирр крикнул: «Да что вы, как малые дети,
Любуетесь молча постигшей бедой?
Бросайте на тонущих крепкие сети,
Пока Птолемей не покрылся с водой!»
Скрутил быстро сети в два длинных каната
И бросил умеючи их седоку,
Деяньем таким огорчил он Таната,
Смекалкой навеяв на бога тоску.
147
Схватился тиран за одну из верёвок,
Подавшись за нею вперёд из седла,
Хоть был он и стар, но достаточно ловок,
И вылетел с нею на брег, как стрела.
Имея в себе необычную силу,
Пирр вытянул старца из топи легко!
Не время ложиться Сотеру в могилу,
И тризна теперь от него далеко!
148
Но смелый изгой не закончил спасенье:
Он связанной сетью опутал коня,
Других лошадей привлекая к движенью,
Их прочь от болота в упряжке гоня…
Спасён был и конь для царя Птолемея —
Любимый скакун средь коней – исполин!
Стояли вельможи, от страха немея –
На трусов с презреньем смотрел властелин.
149
Заполнился берег потоками лести,
Вмиг бросилось слуги к тиранским ступням,
Но молвил властитель: «Стоять всем на месте!
Вы все, кроме Пирра, подобны камням!
Бесстыдно глядели, как царь ваш в трясине
Таната встречал, не покинув седла?
Молитесь теперь по утрам Мнемосине,
Чтоб долго не помнил я этого зла!»
150
Восславили Пирра за ум и отвагу:
Заметила юношу царская дщерь,
Готова была дева к первому шагу,
Поскольку он в душу запал ей теперь.
Высокий, красивый и умный спаситель
Знал много о жизни людей при дворе,
Внедрился легко он в чужую обитель,
На время забыв о походном шатре.
151
Пирр стал появляться на царских застольях
(А это была от царя благодать!),
И даже в особых охотах сокольих,
Куда допускалась лишь высшая знать.
Изгой был приближен к высокому трону,
Присутствовать мог на богатом пиру,
Там юный заложник узрил Антигону
И ловко затеял с царевной игру.
152
Пленила его красота чаровницы,
И так он подумал, любовью горя:
«Прекрасны глаза и густые ресницы,
Ланиты сияют, как утром заря!
Стан девы изящен: и тонок, и гибок,
Походка красива, быстра и легка,
И тысячи чуждых манящих улыбок
Не станут важнее царевны кивка.
153
Чудесней её нет девицы на свете,
Жениться на ней мне помог бы Кайрос!
У нас родились бы красивые дети…
Но как мне посвататься? Это вопрос!»
Кайроса сменил добрый взор Афродиты –
Послала богиня Эрота с высот,
И вспыхнули краской юницы ланиты,
А сердце царевны забрал эпирот.
154
«Но как властелину поведать о страсти?
Ужели захочет тирана семья
Принять человека без денег и власти?
Зачем Птолемею без царства зятья?»
Так Пирр рассуждал, от сомнений сгорая,
Лишившись покоя и крепкого сна,
А царь был любезен, на Пирра взирая –
Он помнил, что есть у изгоя страна:
155
«Пускай на престол там взошёл самозванец,
Не сможет он долго удерживать трон
Тогда эпирот облачится в багрянец,
Поскольку царевичем знатным рождён!
Сегодня – заложник, а завтра – властитель
Совсем небольшой, но могучей страны.
Душой молодой эпирот – победитель,
Которому люди и злато нужны.
156
Ему бы помог я и войском, и златом,
Когда б иноземец стал зятем моим,
И дочь будет жить в государстве богатом,
Хотя не наживою Пирр одержим…»
Приглядывать стал Птолемей за царевной:
«Ужель равнодушной осталась она?»
Однако во время беседы душевной
Заметил, что дева уже влюблена.
157
На Пирра смотрела царевна украдкой,
Чтоб страсть и волненье не выдать отцу –
Она не была ни спесивой, ни хваткой,
Считала, что скромность девице к лицу.
И мать Береника заметила вскоре,
Что дочери люб рассудительный грек,
И мужу сказала: «Влюблённость — не горе,
Когда обручаются люди навек!»
158
Добавила мненье своё ненароком:
«У нас самоцвет есть дороже камей,
Но ценность его ограничена сроком,
Надеюсь, ты понял меня, Птолемей?»
Царь сам размышлял на подобную тему
И сразу же стал солидарен с женой:
«Мы так разрешим непростую дилемму
С Деметрием, Пирром и новой войной…
159
А что же он сам, словно сфинкс, молчаливый,
Хотя о любви знают все во дворце?»
«Ах, будущий зять наш совсем не болтливый,
Да только заметна любовь на лице!»
«Так пусть бы женился, как истинный воин,
В приданое много получит изгой!
Он нашей прекрасной царевны достоин,
И нет для него здесь невесты другой!»
160
«Мой муж Птолемей, ты обучен войною,
Считаешь, тот прав, кто бесспорно сильней,
А Пирр был взращён обстановкой иною,
В Эпире она и добрей, и скромней.
Прямой ты в сужденьях, как луч на закате,
И мысль облачать в красоту не привык,
А что мы имеем с тобой в результате?
Столично-дворцовый военный язык!
161
Позволь побеседовать с будущим зятем,
Уверена в том, что поймёт он меня,
Внушу я немало разумных понятий,
Чтоб сватался сам, честь и гордость храня.
Мужчины всегда принимают решенья,
Но их подготовить не можете вы!
Признание в чувствах – всегда искушенье
С потерей на время своей головы…»
160
Муж молвил: «Ах, годы летят вереницей…
Я помню себя девятнадцати лет!
Тогда я увлёкся на миг чаровницей,
Однако в войне для любви места нет…
Ко мне пусть взывает заложник влюблённый
И просит спокойно царевны руки!
Иначе промедлит, в душе оскорблённый –
Ведь время уходит, как воды реки!»
161
Царица в известность поставила Пирра,
Чтоб к ней он явился в парадный покой,
Там пела в тиши сладкозвучная лира,
Её Береника ласкала рукой.
Она объявила ему откровенно:
«Послушай меня, как родимую мать!
Я знаю, что дочерь тебе вожделенна,
Такая любовь для людей – благодать.
162
И я вместо матери вымолвлю слово:
Нельзя оскорбить светлым чувством девиц,
Коль сердце любить безгранично готово,
Пади с предложеньем пред девою ниц!
Подобный поступок, как подвиг, прекрасен,
Бросают и ветры в любви якоря!
Твой брак с Антигоной для нас неопасен,
Не выступит зять против тестя-царя!»
163
…О, как же мучительно трудно для многих
Пройти по-геройски обряд сватовства,
Когда дочь берёшь у родителей строгих,
Сказать невозможно простые слова!
Но Пирр не обрёл оробевшего вида –
Изящною речью был царь поражён
И важно ответил: «Пусть сын Эакида
Заботой жены будет впредь окружён!»
164
Пока вёл Деметрий с врагами сраженье
В Египте был брачный союз заключён,
Заложник теперь изменил положенье –
Супругом царевны он был наречён.
Богатая свадьба шумела неделю,
Гулял по столице весёлый народ,
Отдались придворные крепкому хмелю,
И стражи уснули у главных ворот!
165
А двое влюблённых под сводом алькова
Пьянели от счастья, укрывшись от всех,
Они обнимались там снова и снова,
Отдавшись во власть вожделенных утех…
Глоссарий главе:
Александрия — столица Египта во времена власти Птолемея I Сотера и его наследников. В 332 году до н. э. Александр Македонский без боя захватил персидскую сатрапию Египет, заручился поддержкой местного жречества и в западной части дельты Нила заложил новый город — Александрию Египетскую.
Александрия была построена по плану двух греческих архитекторов — Динократа из Родоса и Сострата из Книда. Город, разделённый на пять кварталов, был прорезан двумя магистралями и состоял из широких, прямых улиц. Мостовые, парки, театры, ипподромы, водопровод и уличное освещение — всё это указывало на благоустроенную и богатую жизнь крупнейшего эллинистического города. Особым великолепием отличалась царская часть, занимавшая около трети всей городской территории. Пышные сады, зверинцы с редкими животными, роскошные бани и театры, помещения для многочисленной прислуги примыкали к богатейшим царским дворцам, составляя сложное целое резиденции Птолемеев. Здесь же находились и царские гробницы династии, в одной из которых покоилось тело Александра Македонского. Антигона Эпирская — дочь царицы Египта Береники I (Египетской) и её первого мужа Филиппа. Это первая жена царя Эпира Пирра. Для них обоих это был первый брачный союз. Антигона — мать дочери Пирра — Олимпиады II Эпирской и сына Птолемея. При родах сына, или вскоре после них, она скончалась. Царица Эпира сыграла важную роль в возвышении своего мужа. После её смерти в честь Антигоны им была названа колония Антигония.
Афродита — мать юного бога любви Эрота, богиня красоты и любви, входящая в число двенадцати великих олимпийских богов. Любовной власти Афродиты подчинялись и боги, и люди. Неподвластны ей были только Афина, Артемида и Гестия. Афродита безжалостна к тем, кто отвергает любовь.
Береника I — вторая (или третья) жена Птолемея I Сотера. В первом браке — супруга Филиппа, одного из военачальников Александра Македонского. Отдала в жены Пирру свою дочь Антигону, рождённую от первого мужа Филиппа.
Египет — одно из первых государств, которое возникло на Африканском континенте в долине реки Нила примерно в начале IV тысячелетия до нашей эры. Название страны — Египет, произошло от названия древней столицы Хикупта. Греки перефразировали это слово и назвали весь Египет «Айгюптос». Египтяне называли свою страну Кемет, или Та-кемет, что в переводе на русский язык означает «черный» или «черная земля».
Кайрос — малоизвестное греческое божество, олицетворяющее счастливое мгновение. Его изображения встречались очень редко, так как считалось, что не каждый оказывается достойным увидеть Кайроса, уловить миг его появления и воспользоваться им. Мифы повествуют, что Кайрос всегда появляется обнаженным, чтобы никто не мог удержать его за одежды, он неуязвим и мгновенно проносится мимо.
Карфаген — финикийское государство со столицей в одноимённом городе, существовавшее в древности на севере Африки, на территории современного Туниса.
Мнемосина, Мнемозина— богиня, олицетворявшая ПАМЯТЬ, титанида, дочь Урана и Геи. Мать девяти Муз, рождённых ею от Зевса.
Ойкумена — обитаемый мир, Вселенная.
Птолемей — личный телохранитель Александра, а затем командующий одним из корпусов его армии, диадох. После смерти Македонского Птолемею достались территории Египта, где он и стал царём, приняв имя Птолемея I Сотера.
Танатос, Танат (др.-греч. «танатос» — смерть) — чернокрылый бог смерти, сын Нюкты и Эреба, брат-близнец бога сна Гипноса. Является к людям, чья нить жизни прервана Мойрами, и отрезает острым мечом прядь волос, исторгая душу.
Тир — древний богатый финикийский город-государство на восточном побережье Средиземного моря, расположенный сравнительно недалеко от Сидона.
Эакид — отец Пирра, царь Эпира из рода Пирридов, правивший в 331-313 гг. до н.э.
Эллада — самоназвание Греции. Термин Эллада часто применяется в отношении Древней Греции.
Эпир— древнегреческое государство, расположенное в одноимённом балканском географическом регионе. Родина эпиротов граничила на юге с Этолийским союзом, на востоке — с Фессалией и Македонией, а на западе — с иллирийцами. На короткий период (280—275 годы до н. э.) царь Эпира Пирр сделал свою родину сильнейшим государством греческого мира и боролся на равных с Римской республикой на её территориях. |
