Три полубожества в кафе: таков мой сон ночной,
Был первый маленький, хмельной, дородный был второй,
А третий был красноречив, порочных сцен герой.
О редкостных духах, камнях, о шлюхах и вине
Им первый полубог вещал в бессвязной болтовне,
"Кто этот сибарит?", спросил. "Бодлер!", сказали мне.
Второй фантазией блистал, как скандинавский скальд,
То эфемерной, как пузырь, то жесткой, как базальт,
"Бог Языка, кто он такой?". Шепнули: "Оскар Уайльд!"
А третий на бокал глядел, попавший к боли в плен,
Глаза в укусах все от слёз, пороками растлен,
"Кто он, промокший негодяй?". Сказали: "Поль Верлен!"
Ах, Оскар Уайльд, Верлен, Бодлер, вы Бахуса друзья,
Позёр, подлец, распутный тип, ах, циник, пьянь, свинья.
Порочны все три божества Небесного Огня.
Познали Уайльд, Бодлер, Верлен: паденье штука зла,
Все крылья в пламени страстей сожгли они дотла,
Но на Бессмертия престол вся троица взошла.
Три полубожества во сне, все с глиной на ногах,
По гиблой топи они шли с крестами на хребтах,
Наверх, где все на них глядят и молятся в слезах. |
Но прежде всего, мы видим их бессмертные творенья...
