На подлокотнике рука
Дрожит, как нервы оголённые,
И взгляд в больничное окно –
Пронзителен и сух.
И в синем небе облака,
Как бригантины окрылённые,
Летят туда, куда давно
Волна несёт мой струг.
В сутанах чёрных вороньё
На мессу чёрную слетается,
И, вырвав чёрное перо,
Ведёт учёт писец.
И косточек моих мытьём
Вся стая дружно занимается,
И ловит их в прыжке ведро,
Как жемчуга ловец.
Но, видно, скуден был улов,
И премиальные их плакали,
И вороны с досадой крякали,
Кляня весь белый свет.
Я в ухо дал писцу без слов,
Да так, что форточки зазвякали,
Чтоб пару мне списал грехов
И скрыл искусно след.
Что мне – их алчная грызня?
Пускай себе вовсю кобенятся,
Пытаясь съесть чужой пирог,
Не слыша глас судьбы.
Жаль только, что и без меня
Наш алчный мир не переменится.
Неужто грош – и есть наш бог,
А мы его рабы?
|