В среду мещанского гламура
Предпочитала ни ногой,
Любила Пушкина, как дура,
Хотя могла б любить Гюго.
Ей с Кафкой было жить возможно
И с Эленшлегером вась-вась,
Она (ну, дура! что возьмешь-то?)
Все к Пушкину в любви клялась.
К ней заезжал писатель некий
(Была не замужем она ж) –
Ей дался этот хлыщ Онегин,
А не заезжий персонаж.
Ее с вдовцом сводили тонко
И с практикующим врачом,
Она, беспечная картонка,
Не помышляла ни о чем.
На всех смотрела с верхотуры
Своих научных киловатт
И умерла… Такая дура!
И в этом Пушкин виноват. |
