Февраль, двадцать третье, не стоит лукавить.
Тот праздник как дым поредел.
Меня с ним желают зачем-то поздравить.
Тяжёл пацифиста удел.
Ведь я не мечтал, как иные о срочной
И лычек себе не просил.
Сильнее была б эта армия точно,
Когда б от неё закосил.
Надеюсь, что здесь никого не обидел.
Стезя это только моя.
Когда б описал, что в той армии видел,
То был бы бестселлер, друзья.
Такие характеры, типы, картины,
Казармы лихая среда.
Там люди шутя превращались в скотину
Надолго, порой навсегда.
Я много читал, был мечтатель завзятый,
И с жизнью почти не знаком.
А вышел из этой плавильни треклятой
Каленым булатным клинком.
Таких понабрался и злобы и дряни,
В натуре своей не злодей,
Что долго по глупой инерции ранил
Любимых и близких людей.
И нынче меня поздравлять не спешите.
Я вновь упоительно чист.
Открытками злыми, увы, не смешите.
Агрессии чужд пацифист.
|
Армейским Солженицыном станешь? А может тебе сказать более нечего, как только тему обозначить?
В комментариях сделана подмена оценки поэзии разными взглядами на историю и политику, местами на биографию.
Обычная реакция, когда в стихах биография, политика и история.