Сошла на землю ночь, предтеча Рождества,
Усталость возлегла на трепетные плечи,
Гадая, не ждала от карт я волшебства,
Поэтому легко гасила в доме свечи.
Что было в эту ночь, какое из чудес
Явилось для меня причиною награды?
Дорога, волки, степь, вдали темнеет лес...
Всё стало в эту ночь сюжетом для баллады…
* * *
Ночную тишину взрывает скрип саней –
Полозья режут снег упорно и тревожно,
Мороз больней кнута сечёт моих коней,
Летят они стрелой, как вовсе невозможно.
Звучит издалека протяжный громкий вой,
То ветер говорит, иль волки на дороге?
Я грею дробовик, помощник верный свой,
Который избавлял от страха и тревоги.
Испуг царит во мне, не жалуя телес,
Душа уж добралась беспомощно до пяток,
Не верю с юных лет я в сбыточность чудес,
Хотя люблю гадать в начале русских святок.
Сейчас мне всё равно, что ждёт меня вдали,
Немеют телеса от сильного испуга,
А кони норовят взметнуться от земли,
И нет уж больше сил сдержать порывы цуга!
Теряется в ночи, как в бурю, санный след,
Не слышу в темноте я собственного крика,
Стал виден впереди ужасный силуэт,
И страшный дикий вой дошёл уже до пика!
Внезапно впереди вдруг вспыхнули огни:
«О, Господи, спаси от встречи с этим монстром!
Не дай погибнуть мне, от смерти сохрани!» –
Кричала громко я с тоской во взгляде остром!
И я, лишаясь чувств, скользнула из саней,
В объятья тишины душа моя попала,
Себя узрив с высот, я стала туч мрачней –
Примчалась на погост с рождественского бала…
Ужели не смогла дожить я до утра?
Мне есть о чём всплакнуть, но слёзы – в павшем теле,
С которым связь одна – шнурок из серебра,
И он легко дрожит подобием бретели.
И понимаю я, что только эта нить
Способна удержать меня в подлунном мире,
Решила смерть пока со мной повременить,
Коль нежная душа парит сейчас в эфире…
Я слышу вой волков и ржанье лошадей,
Встающих на дыбы от сильного испуга,
Вновь Бога я молю: «Чудесное содей!
Невинную спасти – нетяжкая услуга!»
Спустилась с высоты горящая звезда,
И начал таять снег, как в ласковом апреле,
Сверкнула у саней зеркальная вода,
И забурлила кровь в моём прекрасном теле!
А страшный силуэт растаял в темноте,
Явив моим очам могучую фигуру,
Я видела её недавно на холсте,
Когда пришлось познать античную культуру.
Повисла тишина, её нарушил стон,
Какой я издала от радостного чувства…
Кто дивная звезда, ужели Аполлон,
Великий бог волков, науки и искусства?
Огонь небесных глаз чарует навсегда.
О, боги! Это он, чей дивный лик прекрасен!
«Зачем ты прилетел в смертельный миг сюда?
Великий Аполлон, мне твой приход неясен!»
Он тело приподнял, погладил бледный лик,
Божественно дохнул на сомкнутые вежды,
И нежная душа влетела в тот же миг
В родные телеса, как в тёплые одежды.
Забилось сердце вновь, когда пропал испуг,
И вмиг смутилась я, стыдливость проявляя,
Подумала тогда: «Зачем незваный друг
Меня поднял с земли, дыханьем оживляя?
Ужель не даст ответ на это «почему?»,
Не скажет Аполлон мне главную причину
Внезапной доброты, не свойственной ему? –
Ведь людям помогать – красавцу не по чину!
Талант он может дать девице молодой,
Но надо понимать, что это – наказанье!
Как часто дар богов становится бедой –
Творить, как Аполлон – рассудка истязанье…»
Хочу открыть глаза, но сил на это нет,
А он меня несёт к саням, стоящим рядом,
Сквозь веки в очи бьёт его лучистый свет,
Пронизывает бог меня пытливым взглядом,
И слышу голос я: «Опомнись, ты жива!
Открой без страха мне прекрасные зеницы
И выслушай сейчас заветные слова:
Не говори потом о памяти девицы!
Пленить меня нельзя цветущей красотой –
Я в жизни повидал изящного немало,
Любить мне довелось с жестокой остротой,
Вонзалась в сердце страсть, как трепетное жало.
Услышав голос твой, сошёл звездой с небес,
Не помощь оказать, а дать тебе такое,
Чем возгордишься ты, имея интерес
К божественным делам, в которых нет покоя!».
И я, открыв глаза, взглянула на него,
Он положил меня на сани осторожно
И нежно возвестил: «Достигнешь ты всего,
Что прочим на земле сегодня невозможно!
Принять высокий дар ты от меня должна –
Даю тебе талант, сверкающее семя:
В нём – осень бытия и юности весна,
Горячая любовь и тягостное бремя…»
Я выпрямилась вмиг, глаза смотрели в ночь,
Почувствовала я всех мыслей напряженье,
Какое не смогла достойно превозмочь –
Опасно попадать к великим в услуженье!
Склонившись, он сказал: «Дорога непроста,
Не трать на суету ни силы и ни время!»
Тут бог поцеловал горячие уста,
И, сняв с меня платок, губами тронул темя…
«Что буду я должна, скажи мне, Аполлон,
Какая может быть для девушки расплата?
Чем станет для меня невидимый полон,
Подвластна ль я тебе до полного заката?»
«Твой выбор очень прост – тебе решать самой!
Но у меня сейчас нет больше вариантов:
Иль кормишь ты волков, иль дар приемлешь мой,
Пока ещё я добр на отпуски талантов!»
Я слышала слова дарителя с небес:
«Не будешь на других ты разумом похожа,
Утратишь навсегда к богатству интерес,
Проникнешь в тайны чувств, и станет тонкой кожа.
Ты навык обретёшь – смотреть со стороны
На близкую родню, коллег и окруженье,
Предстанут пред тобой во всей красе лгуны,
Увидишь фальшь людей, к добру пренебреженье.
Спокойней отнесись к потере тех подруг,
Кого ты уличишь в бессовестном обмане,
Не надо сожалеть, что сузится их круг,
Зато тебе потом не биться в их аркане!
За славой не гонись – она придёт сама,
Когда устанешь ждать народного признанья,
Она среди людей – подобие клейма
И часто гиблый путь к забвенью и в изгнанье!»
Что сделать я могла, коль жизнь мне дорога,
И Феб передо мной стоял неколебимо?
Подарки от него – совсем не жемчуга,
И страшно стало мне, что богом я любима!
Хоть с участью такой смириться тяжело,
Кивнула головой, мол, я на всё согласна.
Тогда не поняла, талант – добро иль зло?
Суждение о нём мне до сих пор неясно.
Блажен ли этот дар? Ума не приложу!
От мысли таковой я сникла нежной ивой,
Но тут моя рука нащупала вожжу,
А бог мне предсказал, что буду я счастливой!
… Дорога впереди была освещена
Без ярких фонарей до самого посёлка,
Хотя стояла ночь студёна и темна,
Но в милом мне окне в огнях сверкала ёлка…
* * *
… В пылу весенних дней забылся этот сон,
А время шло вперёд, увы, неумолимо,
Свалились на меня дела со всех сторон,
Как будто не могли они промчаться мимо.
И как-то невзначай бессонница пришла,
Со мною грусть-тоску по-братски разделила,
Гадать я начала, смотрела в зеркала,
Возможно, в них живёт неведомая сила.
О, Боже! Давний сон явился за стеклом:
Зима, опасный путь, испуг, на снег паденье…
И вдруг произошёл в душе моей надлом –
Зажгло забытый свет зеркальное виденье!
Да, это же указ на данный мне талант,
Которому пора трудиться безупречно!
И твердо верю я — мой каждый фолиант
В Поэзии святой останется навечно!
|
