Две параллельные прямые, пересекаются в России.
Господь, замешивая глину, опять задумывал Мессию.
Родство с огнём, певучей глиной сулит и счастье и невзгоды,
Но надо делать то, что должно, и это – формула свободы.
Мы не боялись поначалу экзаменов шального лета.
Земным желаньям и вопросам нужны небесные ответы.
Тогда в сердцах царила смута и, как бомжи, бродили мысли,
А ты внесла в мой дом улыбку, и две зари на коромысле.
Мы не губили – погибали. Пронзали землю звездопады,
Сквозь нас с тобой летели стрелы, мы шли с тобой сквозь баррикады.
Схватились в битве великаньей Даждьбог, и брат его Ярило,
Но мотылька самосожженье для сердца больше говорило.
Всё волновалось, ревновало, и ты была тому причиной.
Звезда, краснея, опускалась кулоном в тесную ложбину.
Мы озирали мирозданье с огромной лестницы Ламарка.
Всё осветила, всё простила свеча, горевшая так ярко.
И сколько волн вмещает море, и сколько в небе белых крыльев,
Что небожителям не тесно – мы так легко с тобой открыли.
Тогда мы не предполагали, что подсчитаем очень точно,
И сколько вздохов у разлуки, и сколько слёз в морях полночных.
Два голубя исчезли в небе. Две молнии кружились в поле,
Слегка пространство искажая, не подчиняясь нашей воле.
Горел торфяник на болоте, сгорали сны в кострах рассвета.
Ты не разлюбишь? Не разлюбишь? – таким я помню это лето.
|