Это - знать, что никто, никогда, и вот так, безответно,
безоглядно и бе-зо-го-во-рочно, и, без причин,
не полюбит тебя! — как спросонья обнимут эти,
руки самые нежные из миллиардов мужчин...
«Я любу тебя, мама!» - прильнет бархатистая щечка,
и душа замерла от впервые услышанных слов,
а внутри так предательски что-то впервые щекочет...
и — уткнешься ты носом в любимейшую из голов...
Это — знать, что сыновья любовь, как любое — не вечна.
и в тринадцать — упрямо плечами она поведёт,
от вечерних объятий она отмахнется конечно,
и от губ материнских насуплено лоб отведёт...
Это — знать, что однажды Она, так юна, тонконога,
будет с вызовом, или, робея, тебя изучать,
и стоять за плечами, осматриваясь у порога..
и те плечи, родные, - руками покрепче сжимать...
А потом, наблюдая, как сын ест блины со сметаной,
спрятав глубже в себя непривычную новую боль,
просто тихо сказать: «дай же Бог тебе, милый, как мамой,
хоть на сотую долю быть так же любимым женой»
….Это — знать, что когда даже радость — проснуться с рассветом,
не дождавшись звонка, себе новых прибавив морщин,
Просто верить - никто, никогда,и вот так, безответно,
безоглядно и безоговорно, и, без причин,
не полюбит тебя! … И опять, обреченно- упрямо,
сына ждать..Может быть, только Сверху увидев потом,
как губами дрожащими шепчет «люблю тебя, мама!»
от дождя пряча ворох пионов под мокрым пальто... |
