Мне не в Нью-Йорк, мне в Питер… Петербург…
в тот Ленинград, где гений одинокий
стоит и смотрит, как вода вокруг
смыкается над пристанью убогой.
Руинами собора облака
плывут напоминая о великом
и падает беспомощно рука,
бессильно, в ненаписанную книгу.
– О чём он думает?
– О главном: ни о чём…
об острове, где смерть ему постелет;
вода,
вода,
вода,
вода
кругом,
а в прошлом:
тени,
тени,
тени,
тени….
Всё ниоткуда, сразу в никуда,
одна надежда на Богоявленье…
Он смотрит и вокруг него вода
смывает все следы и преступленья.
|
Но не знаю, на кого.
Да. И я бы поспорил относительно формы глагола постелит.
Всё-таки постелет.