ОБРЕЧЕННЫЕ

Здесь подробно об альбоме.

Ник Кейв – очень интересный австралиец, чей голос можно назвать одним из самых эффектных в истории рок-музыки. Уже только его можно считать инструментом. Товарищ был бы настоящей находкой для какой-нибудь дум-металлической команды, однако дум и вообще металл он предпочитает не играть, однако то, что он создает, под стать думу, особенно если почитать тексты, в которых частенько имеет место что-нибудь криминальное. Название данного альбома полностью соответствует его содержанию – это действительно баллады, причем исполненные в английской фольклорной традиции, и действительно про убийства. В каждой композиции кого-то убивают – хорошо, если одного или (чаще) одну, однако частенько по несколько человек сразу, и ответственны за это большей частью, естественно, различные маньяки. Несмотря на такую схожесть в плане лирики все композиции в музыкальном отношении абсолютно разные, но сами по себе страдают на некоторое однообразие, поскольку музыка в них изменяется мало, однако магия голоса Ника такова, что совершенно этого не замечаешь.
1) «Song of Joy». Не дайте названию вас обмануть! Глухо вступают ударные, и почти сразу же появляется голос Ника. Он сопровождается то звоном тарелок, то фортепьянными аккордами, то гитарным воем, а на заднем плане тем временем звучит повторяющийся тревожный пульсирующий звук, немного напоминающий писк кардиографа. Словно обращаясь непосредственно к слушателям, Ник рассказывает нам первую жуткую историю. Его лирический герой женился на прекрасной девушке по имени Джой (Радость), и она родила ему трех дочек. Однако со временем Джой перестала радоваться и ходила печальной все дни напролет, словно предчувствовала беду. Однажды наш герой, по профессии врач, отправился к своему больному другу, а когда вернулся, то уже не застал всех своих домашних живыми – четыре тела были связаны изолентой, с кляпами во рту, и помещены в спальные мешки. Как оказалось, этот маньяк уже убил многих и на стене всегда писал цитаты из Мильтона – например, «Его красная десница». (Кстати, в тексте есть еще несколько цитат из мильтоновского «Потерянного рая» – они обозначены звездочками.) Теперь наш герой путешествует повсюду, пытаясь найти этого монстра. Просясь на ночлег, он, видимо, надеется на то, что когда-то в один из этих домов наведается и маньяк, и тогда совершится месть. Правда, в меня закрадывается некоторое подозрение, что этим самым убийцей может быть и наш рассказчик. Повествование сопровождается разными жуткими звуками и периодически прерывается тревожной инструментальной интерлюдией. В последний раз на этом фрагменте можно услышать еще и хор, а также гитарный вой, которым композиция и заканчивается.
2) «Stagger Lee». Во вступлении мы слышим резкие фортепьянные аккорды, эффектно ведущий свою линию бас и странные резкие звуки, а потом вместе с ударными появляется вокал. Ритм такой, что сразу представляешь себе крутого парня, которому на все наплевать и с которым лучше не спорить ни по какому поводу, а количество ругательств в песне бьет многих рэпперов. Помните, кстати, что подобные песни были задолго до того, как всякие негры стали петь о своей тяжелой жизни в гетто. В общем, получаем этакий гангста-фолк на народный текст. Мы переносимся в 1932 г. и знакомимся со Стэггером (Шатуном) Ли, крутым ковбоем, которого его баба выгнала из дома. И вот он приходит в бар с веселым названием «Ведро крови» и представляется бармену – мол, я тот самый крутой мазафака. Тот ему отвечает, что имя такое слышал, но и не таких вышибал ногой под зад. Смело, но глупо – и бармен сваливается на пол с четырьмя пулями в башке. Затем в бар заявляется шлюха Нелли Браун и начинает заигрывать с Ли. Она понимает, что он крутой парень, и даже предлагает ему переспать с ней за бесплатно, но он должен уйти до того, как придет ее парень Билли Дилли (Милашка). Ли это обстоятельство никак не волнует – мол, пусть приходит, и он его оттрахает в зад. Когда Билли заявляется, Ли под дулом пистолета приказывает ему отсосать у него, после чего пристреливает чувака. Особенно впечатляет момент, когда появляется совершенно жуткий свистящий крик, повторяющийся несколько раз и звучащий до тех пор, пока музыка не затихает. Подозреваю, что это кричит Нелли, которую Ли вполне мог оставить напоследок.
3) «Henry Lee». Еще одна народная песня. Фортепьяно играет под медленный ритм, ведомый басом и ударными. Данную композицию Ник исполняет вместе с певицей Пи Джей Харви (P.J. Harvey), и они как бы ведут диалог, а в припеве уже поют вместе. Припев запоминается сразу же и навсегда: «А ветер выл, а ветер дул. Ла, ла-ла-ла-ла, ла, ла-ла-ла-ли, птичка села на Генри Ли», – и весьма контрастирует со всей историей. А о чем же история? Девушка приглашает Генри к себе провести с ней ночь, но он отказывается, потому что на родине его ждет любимая. Услышав такое, девушка хватает нож и несколько раз вонзает его в Генри, после чего приказывает кому-то бросить труп в колодец. Пусть теперь любимая ждет своего Генри! Периодически можно слышать гитарный вой, но центральным инструментом здесь остается прекрасное фортепьяно.
4) «Lovely Creature». С завываниями ветра приближается эффектно играющий бас и ударные, сопровождаемые резкими аккордами электрогитары и более спокойным фортепьяно. Спустя какое-то время появляется вокал. Теперь Ник берет на себя роль убийцы – его герой приглашает одну девушку попутешествовать с ним – по горам, по долам, к сфинксам и пирамидам и по пустыням, – а назад он уже возвращается один, оставив ее лежать где-то в зыбучих песках. После каждого куплета мы слышим голос Кэтрин Блейк (из группы Miranda Sex Garden), не поющей ничего, кроме «ла-ла-ла, ла-ла-ла», изображая абсолютную невинность. Ветер завывает на протяжении всей композиции, хотя временами он мне напоминает звуки, издаваемые проходящим мимо поездом. Иногда слышны даже джазовые духовые. Заканчивается композиция под голос Кэтрин и то ли крик, то ли стон – правда, я так и не смог понять, человек это или животное (а может быть, человек-зверь).
5) «Where the Wild Roses Grow». Самая известная вещь с данного альбома. Очень впечатляет. Красиво вступают скрипки, к ним присоединяются ударные и плотный бас. В начале мы слышим припев, который исполняет Кайли Миноуг: «Они называют меня Дикая Роза, но мое имя – Элайза Дэй». Вся композиция представляет собой диалог между Кайли, с ее нежным голосом, и Ником, чей герой является настоящим воплощением зла, однако с весьма сексуальным голосом. Точнее говоря, это не совсем диалог – просто каждый из них говорит за своего лирического героя, описывая события со своей точки зрения. Помимо скрипок, здесь звучит грустное фортепьяно. Итак, наша Элайза встречает однажды прекрасного (на ее взгляд) мужчину, в которого сразу же влюбляется и отдает ему свое девственное тело. На третий день он приглашает ее посмотреть на растущие у реки дикие розы – такого же цвета, как ее уста. Здесь он бьет ее камнем по голове и со словами «Любая красота обязательно умрет» помещает розу у нее между зубами.
6) «The Curse of Millhaven». После хаотического вступления с гитарой и разными перкуссиями инструменты задают прикольный ритм. Опять стоит отметить игру басиста. Здесь также можно услышать скрипку и клавишные. Припев, в котором Кейву подпевают еще несколько голосов, опять вам покажется похожим: «Ла-ла-ла, ла-ла-лай, все божьи дети умрут – так и знай», но, видимо, Ник решил, что именно эти звуки являются абсолютным контрастом с тем, о чем поется. Мы попадаем в городок Миллхейвен, в котором постоянно кого-то убивают – сына Билла Блейка обнаружили под Рождество утонувшим, терьер профессора О’Рая оказался прибитым к двери гвоздями, голову рабочего Джо нашли в фонтане возле дома мэра. Повествование идет от лица 15-летней девчонки Лоретты, и вскоре мы узнаем, что она и есть убийца, Проклятье Миллхейвена; обнаруживается это тогда, когда Лотти не зарезала сразу миссис Колгейт и та перед смертью успела сказать полиции, кто ее убил. Лотти арестовывают, и она признает, что она монстр, ответственный за все эти убийства и за многие другие – несмотря на то, что бедного пса Бико, например, пригвоздили два других психопата школьного возраста. Тем не менее, она решает взять на себя даже чужие преступления, после чего ее, естественно, объявляют сумасшедшей и помещают в соответствующее заведение, откуда она и не хочет выбираться, ведь это же лучше, чем тюрьма. Поэтому на вопрос, чувствует ли она угрызения совести, она отвечает: «Конечно! Я бы еще столько натворила, если бы мне позволили!» Несмотря на жуткие вещи, о которых говорится в песне, ноги все равно так и рвутся в пляс. Это примерно тот же случай, что и с фильмом «Криминальное чтиво» – много насилия, но все же смешно.
7) «The Kindness of Strangers». Фортепьяно играет в спокойном джазовом стиле под размеренный ритм ударных и баса. История начинается сразу же с конца – бедняжку Мэри Беллоуз находят прикованной наручниками к кровати, с кляпом во рту и пулей в голове. Затем мы узнаем, как же так вышло. Мэри жила в бедной семье в Арканзасе и однажды решила покинуть дом. Вскоре она повстречала некоего Ричарда Слейда и с ним поехала к океану, увидев который сказала что-то вроде «Умереть можно!». Зря она это сказала. Пустив позднее Ричарда в свой номер в отеле, она заплатила за свою беспечность жизнью. Помимо Ника, здесь можно услышать еще и голос Аниты Лейн, его бывшей подруги, – сперва она не поет, а лишь повторяет некоторые слова, а где-то в середине композиции рыдает, однако ближе к концу все-таки произносит несколько фраз вместе с Ником. Ник заканчивает рассказ обращением к матерям, чтобы они не отпускали дочерей одних и наказали им избегать незнакомцев.
8) «Crow Jane». Пульсирует бас, тихо звучат ударные, вместе с голосом Ника появляется фортепьяно. Ударные вскоре переходят на какой-то латиноамериканский ритмический рисунок, а вместе с голосом Ника мы можем слышать тихие женские вокализы. Пожалуй, это самая невзрачная вещь на всем альбоме. В ней практически нет ничего, что бы мы уже не слышали в других композициях, но и то, что есть, запоминается плохо. Кроу (Ворона) Джейн жила недалеко от шахты, которую вдруг решили закрыть, и однажды к ней пришли двадцать бывших шахтеров в касках и выпили все ее виски. Джейн это, естественно, не понравилось, и она отправилась в оружейный магазин, а вскоре в одном шахтерском поселке стало на двадцать человек меньше.
9) «O’Malley’s Bar». Сразу же вступает фортепьяно, сопровождаемое ритм-секцией (вновь эффектно пульсирует бас) и клавишными, а затем и вокал. Ник в основном не поет, а просто говорит, растягивая последнее слово в каждом куплете. Между куплетами периодически вставляются интерлюдии, в которых Ник мычит или выдает какой-нибудь скэт. Данный рассказ растянулся почти на целых 15 минут, поэтому именно эту композицию можно назвать самой однообразной на альбоме – музыка действительно не меняется, однако менее шизофреничной песня от этого не становится. Героем ее становится очередной не совсем нормальный тип – высокий, худощавый и симпатичный. Он заходит в бар О’Мэлли и начинает то, что уже давно задумал – кровавую баню. После первого же убийства (бедняга бармен!) наш герой чувствует нечто, близкое к оргазму. При последующих убийствах людей, которых он знал уже в течение 30 лет, ему в голову приходят довольно поэтичные сравнения, что выдает в нем человека начитанного. Мы также узнаем, что он идет на преступление, потому что священник сказал ему как-то об отсутствии у человека свободы выбора, а раз ее нет, то, по мнению нашего безымянного убийцы, не может быть никакой нравственной вины. Он убивает кучу народа якобы без всякого сожаления, но тем временем в глубине он чувствует угрызения совести. Затем он начинает кричать «Бойтесь меня!» и вдруг обнаруживает, что вокруг одни трупы. Тем временем к бару подъезжают полицейские и приказывают убийце выходить с поднятыми руками. У него остается одна пуля, но ему не хватает силы духа застрелиться и он решает сдаться. В полицейской машине он начинает считать, скольких же он убил. Если кто-то до этого еще почему-то не понял, то тут становится окончательно ясно, что тип просто свихнулся. Под резкие фортепьянные аккорды Ник мычит и произносит жутковатым голосом: «Бар О’Мэлли». Последнее, что мы слышим, – это как Ник напевает что-то без музыкального сопровождения.
10) «Death Is Not the End». Кавер на композицию Боба Дилана, исполненный в жанре госпелз. Вступает фортепьяно, играющее под медленный стук ударных и пульсирующий бас. Сперва вступает Ник Кейв, потом по очереди поют Пи Джей Харви, Кайли Миноуг, Анита Лейн, Шейн Макгоуэн, а также Томас Видлер и Бликса Баргельд из The Bad Seeds. Припев поется уже в несколько голосов. Главная мысль, которую пытаются донести до нас все эти люди, – несмотря на любые беды, разрушенные мечты, одиночество и отсутствие друзей, нужно обязательно помнить, что «смерть – это не конец», однако если Дилан говорил о покое в раю, то Ник, видимо, говорит совершенно о другом – о том, что страдания со смертью не заканчиваются. Таким образом, вряд ли можно сказать, что альбом оканчивается на оптимистичной ноте, особенно если учесть, что песня внезапно уходит в диминуэндо.
Единственным, но вполне ощутимым недостатком этого альбома можно назвать то обстоятельство, что текст во многих композициях явно доминирует над музыкой, а музыка мало меняется. Однако черт с этим! Атмосфера создается просто потрясающая, тексты, конечно, отдают садизмом, но очень интересны с литературной точки зрения.
(с)

А вот и неправда. Нормальная музыка. Я этот альбом сто раз слушал. И до сих пор жывой.