Когда затерты все сюжеты,
И темы выжаты до дна,
Все ж остается для поэта
Непреходящая одна.
Та тема всех на свете ближе.
Не о свершеньях и борьбе,
Не о березках и Париже...
Ну да, конечно, о себе.
Бывало, где-то в прежней жизни
Недурно писывалось мне.
Не ведал толку в укоризне,
Но думал — истина в вине.
Немножко странствовал по миру,
И возвращаясь всякий раз,
Седлал любимую Сатиру.
Сатира — это не Пегас.
Пегас — любимец всех поэтов.
Трудяги тащат целый день
Кумиру сено из сонетов
И остальную дребедень.
От гадких тех стихотворений
Бедняга мучится всегда
Чредой серьезных несварений.
Но в Лете славная вода.
Подчас терпенье на исходе —
Сонеты режут как ножом.
Глоток. И мигом все выходит...
Порой солидным тиражом.
Зато Сатира, что исправно
Зудит, как добрая жена, —
И вольнодумно богоравна
И тугодумно ненужна.
А я в поэзии чертоги
Ногою двери отворял,
Но столько пил, что вдруг в итоге
Едва себя не потерял.
Однако вовремя очнулся
Поняв, что все не вери велл,
И на былое оглянулся
И моментально протрезвел.
А до поры казалось мило.
Плевал в экран и кушал ром.
Но бросил пить, и так накрыло,
Что оказался за бугром.
Тут делать выводов поспешных
Не стоит. Верьте мне, прошу.
Я так же, вроде бы успешно,
О чем писал, о том пишу.
А дара яркого примером
Стихо является мое.
Я гениален, правда в меру,
Зато талантлив без нее.
Таланта значима огромность,
Что сводит критиков с ума.
Меня скромнее только скромность
Непогрешимая сама.
Ведь в пику массовой культуре
И графомании стерне,
Оставил след в литературе...
Почти как муха на стене.
|
