Мне снова подают картошку и селедку,
Как-будто я не кушал иваси.
Да, делать нечего, вот спели под гармошку,
Теперь сидим и больше не проси.
Здесь все размерено, и вообщем то тоскливо.
Хозяйка добрая, но гости – хоть куда.
Один прозаик чесанный все смотрит горделиво,
На вид приличный вроде бы, и вовсе не дурак.
Сожрал изыски медленно и сунул зубочистку,
Куда, зачем, конечно же, в огромный сытый рот.
И ковырял писатель остатки от изысков,
Не разевая пасти, как толстый бегемот.
И все сидели, думали о творчестве убогом,
На сладкое хозяюшка подала жирный торт.
Тогда прозаик трепанный, без шума и предлога,
Так не простясь с заботливой перешагнул порог.
Ну, что, здесь скажут искренне,
Чего хотел сказать?
Да, ничего серьезного, довольно, вашу мать.
Застолие закончилось, поэт улегся спать. |