Безумство спряталось за шторы,
Давно уже не юных лет,
Уплыли пылкие азарты,
Костра сгорающего, век.
Число нависшей гильотиной,
Не огорчает не смешит,
Лишь монотонно тащит время,
Вдоль непогоды бед скрипит.
Как-будто брошенной телегой,
С лица водицы не испить,
Морщинки вялые без спроса,
Пейзаж рисуют, стало быть.
Душа не чувствуя волнений,
С порога в двери на покой,
Стучится в память откровенно,
Без стука, тихо, на постой.
Который вряд ли успокоит,
Давно уже былых заслуг,
Неровным эхом возвращая,
В ещё живое сердце стук.
Не барабанной дробью, где там,
Скорее эхом в пустоту,
Всё дальше тащит, без пощады,
В мозгах костлявых за версту.
Куда-то в прошлое, обратно,
А может дальше, в никуда,
Стирая нехотя шагами,
Когда-то яркие года.
И нет возврата, лишь привалы,
Да на кострах, сгоревших дым,
Затухших искр неровный пепел,
Прикрыл предательски, своим.
Неровным так уже волненьем,
А может даже красотой,
Годами выкрашенный возраст,
Хваленый трезвостью седой.
А может мудрость выставляя,
Скрывая глупость прошлых лет,
Покровом поздних впечатлений,
От приговора бывших бед.
Да чтобы так, лихо начало,
Как говорится был-бы свет,
В конце тоннеля у причала,
Да не считать, ушедших лет.
Ушедших в прошлое-былое,
Не оглянуться, не позвать,
И не вернуть уже обратно,
Свих прожитых, вот-бы знать… |