В шестидесятом - в первый класс,
И выпускной - в семидесятом,
Судьба испытывала нас,
Тех лет подставив перекаты.
Калейдоскоп событий, лиц
И перешёптыванья взрослых:
"Культ личности..., культ лич..., культ ли..."
Всё так запутанно, непросто.
Куда-то исчезает хлеб,
Карибский несусветный кризис...
До коммунизма двадцать лет,
И Байконур, и телевизор.
Квартир отдельный микрокосм,
(Зато своя - не коммуналка!),
И целины бескрайний плёс,
Как море, засевай - не жалко!
Москва - и "парни всей земли"
Идут, обнявшись, по проспекту
И им, свободою хмельным,
Не будет ничего за это.
Искусство: живопись, театр,
В Политехническом аншлаги.
Когда ещё такой азарт
Поэзии тревожил стяги?!
И КВН, и "Журавли",
Глаза Самойловой Татьяны -
Тоска погубленной любви
И "Ветка Пальмовая" в Каннах...
Но вдруг - Синявский, Даниэль,
В крови потопленная Прага,
Безжалостной судьбы коктейль
Раскачивает колымагу.
Берлин, бетонная стена
Ножом пронзает подреберье -
Непозабытая война
Свободе запирает двери.
Туман сиреневый плывёт,
Над тамбуром ночные стразы,
И памяти пушистый кот
На нас глядит зеленоглазо.
Суровый ветер нежных лет -
Живых, любимых и проклятых.
Ах, где мой чёрный пистолет?
Он там, он там - в шестидесятых. |
