Вариант 1
Представьте, Дэйвс, совместный спуск в убежище чертей,
В последнее пристанище писак и богачей.
Объемную, тяжелую несем на спинах кладь,
Но разный груз и Вы, и я с собой решили взять.
И так, мой друг, не в силах наши спины разогнуть,
На скучном берегу закончим скорбный этот путь.
И Вас (ведь ранг Ваш выше) пропускаю я вперед
В пути, что к бесконечным подземелиям ведет.
Нас ждет на берегу реки забвения Харон -
Изысканных манер самодовольный денди он
(Сказать бы мог один из предков Вашей, друг, жены,
Что строгий этикет блюсти в аду всегда должны).
Как к Лорду обратится к Вам Харон, сказав: "Милорд!
Не сможем мы принять такой тяжелый груз на борт!"
И вниз летят, мой бедный Дэйвс, (лишь всплеск реки - бултых!)
Пятнадцать припасенных пар ботинок выходных,
Для встречи с Сатаной цилиндр, и множество простых
Но очень модных галстуков безумно дорогих,
Шампанское, часы, печать, цепочка, амулет,
В подарок Вельзевулу приготовленный макет
Горящей Фермы, три печенья, чтобы угощать
Им Цербера (по штуке надо каждой пасти дать),
Гарантия из Ламбета "Богатый не сгорит",
Она же обещает, что обратно воскресит.
Прекрасное пальто в конце за ними полетит,
Настолько утепленное, чтоб плыть через Коцит.
Лишиться, милый Дэйвс, всего - вот это поворот!
Вы в ад пойдете нищим, налегке и без хлопот.
Совсем как Ваш отец когда-то много лет назад,
Когда он был на Лестер-сквер порожней тачке рад.
Затем он доберется до меня и сунет нос
В туманность теневую тех вещей, что я принес:
Мешок воспоминаний, сожаления и смех,
Здесь честь моя, долгов полно, а где-то был и грех,
Сомненья сразу двух сортов, и вера, что есть Бог,
Еще (как ни старался, он понять меня не смог)
Всех предков, даже древних, столь родные имена
(Безвестны пусть они, но тем дороже для меня).
Харон, который двадцать тысяч раз уже успел
Поэтов переправить на тот берег, обомлел,
Мою поклажу разом оценил и закричал:"Товарищ!"
(Как известно, он и сам стихи писал,
Творил по-итальянски, на латыни сочинял -
Почти Вергилий, все же был сильней оригинал).
"Вперед! Я пропущу твой бесполезный мнимый груз!"
Скажите, Дэйвс: к кому из нас попал крапленый туз?
Ко мне иль к Вам? Кого спросить? Харон не даст ответ.
Такой вот ход вещей в аду уж миллионы лет.
Вариант 2 (размер соблюдён)
Когда пойдём, Дэйвс, в логово чертей,
В последний дом писак и богачей,
Объёмную возьмём на спины кладь,
Но разный груз решим мы с Вами взять.
Под Вашим Вам спины не разогнуть.
На берегу пустом закончим путь.
Вас пропущу (по рангу) я вперёд
В пути, что к подземелиям ведёт,
К реке забвения, где ждет Харон -
Манерами похож на денди он
(Сказал бы предок Вашей, друг, жены,
Что этикет в аду блюсти должны).
Вы Лорд, и скажет Вам Харон: "Милорд!
Ваш груз тяжёл, чтоб взять его на борт!"
И вниз летят (лишь всплеск реки - бултых!)
Пятнадцать пар ботинок выходных,
Часы, цилиндр для встречи с Сатаной,
Шампанское и галстук дорогой,
Горящей фермы маленький макет
В подарок Вельзевулу, амулет,
Печать, цепочка, лакомств целых три
Для Цербера (ты только посмотри!),
Гарантия из Ламбета о том,
Что не сгорит богач, вернётся в дом;
В конце пальто за ними полетит -
Специальное, чтоб плыть через Коцит.
Всё это, Дэйвс, утопите в реке
И нищим в ад пойдёте налегке.
Как Ваш отец с тележкою пустой
На Лестер-сквер среди толпы людской.
Вот мой черёд. Суёт он длинный нос
В туманность багажа, что я принёс:
Воспоминанья, сожаленья, смех,
Долги и честь моя, и даже грех,
Сомнений пара, вера, что есть Бог,
Ещё (он этого понять не смог)
Всех предков, даже древних, имена:
Простые, дорогие для меня.
Харон, кто двадцать тысяч раз успел
Поэтов переправить, обомлел,
Вес багажа прикинул и вскричал:
"Товарищ!" (Он и сам стихи писал:
Латынь и итальянский, стиль похож
На стиль Вергилия, но хуже всё ж)
"Бери свой тщетный, мнимый груз! Пошёл!"
Скажите, Дэйвс: и кто из нас осёл?
Вы? Я? Харон? Кто скажет? Вот оно:
В аду чертовски так заведено.
To Dives
Hilaire Belloc
"Dives, when you and I go down to Hell
Where scribblers end and millionaires as well,
We shall be carrying on our separate backs
Two very large but very different packs;
And as you stagger under yours, my friend,
Down the dull shore where all our journeys end
And go before me (as your rank demands)
Toward the infinite flat underlands,
And that dear river of forgetfulness--
Charon, a man of exquisite address
(For as your wife's progenitors could tell,
They're very strict on etiquette in Hell),
Will, since you are a Lord, observe, "My Lord,
We cannot take these weighty things aboard!"
Then down they go, my wretched Dives, down--
The fifteen sorts of boots you kept for town,
The hat to meet the Devil in; the plain
But costly ties; the cases of champagne;
The solid watch, the seal, and chain, and charm;
The working model of a Burning Farm
To give the little Belials; all the three
Biscuits for Cerberus; the guarantee
From Lambeth that the rich can never burn,
And even promising a safe return;
The admirable overcoat, designed
To cross Cocytus – very warmly lined:
Sweet Dives, you will leave them all behind
And enter Hell as tattered and as bare
As was your father when he took the air
Behind a barrow-load in Leicester Square.
Then turned to me, and nosing one that brings
With careless step a mist of shadowy things:
Laughter and memories, and a few regrets,
Some honour, and a quantity of debts,
A doubt or two of sorts, a trust in God,
And (what will seem to you extremely odd)
His fathers granfers fathers fathers name,
Unspoilt, untitled, even spelt the same;
Charon, who twenty thousand times before
Has ferried Poets to the ulterior shore,
Will estimate the weight I bear, and cry –
“Comrade!” (He has himself been known to try
His hand at Latin and Italian verse,
Much in the style of virgil – only worse)
“We let such vain imaginaries pass!
”Then tell me, Dives, which will look the ass--
You or myself? -- Or Charon? Who can tell?
They order things so damnably in Hell.” |
