Становилось так темно, что в полдень на небе были видны звезды…
Пабло Пикассо
На чёрно-белый кадр ложится слово, вдруг превращаясь в нож,
врываясь в жанр, вгрызаясь в очертания живого, и нá семь лет
зажжён любви пожар…
Презрев условности, у ног лежит богема, мундштук зажат
в заóстренный пурпур, и разность мнений вытекает в lémma
сквозь сферы из мистических фигур…
Весёлый гомон беззаботного Парижа уже не в силах погасить
пожар… «всё хорошо, прекрасная маркиза»
приобретает смысл, лаская влажность жал…
Не холст, свидетель века — фотоплёнка — покадрово снимает
репортаж рождения искусства, как ребёнка,
сквозь стоны, крики, треск… немой монтаж…
В оставшихся осколках новой жизни мы бродим, как свидетели
примет, свет звёзд в портретах кажется нам ближним,
и лишь талант у алтаря отпет.
|
