Перун-громовержец на небе своём проживал, на земле он владенья имел.
Посвящалось ему на земле много рощ и лесов, и полей, и никто не хотел
Нарушать и ломать там деревья в лесу: святотатство. А если случалось,
Расплата за это грозила жестоко. Дубовые рощи священным считались
И праведным местом, а дуб был святым: принадлежность благая Перуна,
Как истинный храм, где таилось тихонько само божество средь грозы у лагуны.
А если ударила сильная молния в дуб, то считалось, нельзя так Перуна сердить,
Лишь крупная жертва Перуну всевластью своею могла кардинально сменить
Гнев на милость его. На дне быстрой речки был найден огромный ствол дуба.
Морёный, он жёстко пронизан клыками кабаньими был десятью, и сугубо
Считался кабан злым началом тогда в племенах у народа, и жертвой-основой
Служил громовержцу, клыки его острые как амулеты висели на ветках дубовых,
Служа ритуалу. В честь палицы яркой Перуна, блиставшей всесильным пожаром
Огнём драгоценных камней, и все ночи с грозой назывались "рябиновым" даром.
Те ночи считались ещё и явленьем мистическим, и "воробьиными" их называли,
А если найдёт в эту ночь кто цветочки святого огня чистоуста, врачами считали.
Волшебником вещим, умеющим знать о событиях давних, прошедших и тех,
Что наступят, язык понимающим диких зверей и растений, и птиц для утех.
Гроза, у которой властителем был громовержец, несла четверговые ливни,
Цветы чистоуста собой. И с тех пор все удачи и блага названье имели, как сини.
Они приходили, когда громовержец свой огненный плащ раскрывал над землёй,
И знали все: счастливы будут в четверг после дождичка рядом с Перуна жильём. |