Просила денежку ладошка пацана,
У проходящей, равнодушной массы.
Познало детство,- грош им всем цена,
Их лица не живые, а гримасы.
Век двадцать первый, та же всё страна,
Но люди в ней, уже почти не люди,
Они презрели детство. Чья вина,
В объедках для него на общем блюде?
Мальчонка-беспризорник, символ ты,
Царящего духовного распада,
Где наступило время сволоты,
И за тебя гореть ей в топке ада. |
