Как скажутся на жизни и судьбе,
Дела далекие без злобы и сомнений.
Они давно помоями в ведре,
Смердят под светом снов и проведений.
Мне б вылить их и этим погасить,
Огонь стыда и мерзких умилений.
Но рок любви велел сей груз носить,
До страшного суда в момент прозренья.
Чтоб я не рыпался, мол, я не совершал,
Паскудных дел, мол, белый и пушистый.
Еще чуть-чуть и буду идеал,
Для поколений будущих фашистов.
Пусть все стоит, не трогайте, друзья.
Ответ держать всему, что в мир явился.
Главу склоняя пробурчу и я:
Прости меня за то, что я родился.
Что делал гадости еще с младых ногтей,
Не почитал родителей любимых,
Любил и девок, был рабом страстей,
В загулах беспредельных иже винных. |