Ты не гляди на запах винный,
Возможна ль истина в ином?
Ремейк истории старинной
Послушай лучше перед сном.
На сайт, каких теперь навалом,
Явилась панночка молчком,
И с первых строк околдовала
Поэта миленьким стишком.
Поэт буквально очарован
В стишок вникает, как в хомут,
Готов летать и бить подковой.
Ну, прям Хома, который Брут.
Он вновь прочел произведенье,
И тут, как будто хладный душ,
Его осыпало прозренье:
«А ведь стишок – собачья чушь!»
К стишку он пишет комментарий.
Научно. Чисто Моня Кант.
И зарывает моментально
Тем самым панночкин талант.
Он поступил, быть может, скверно.
Бить графоманов, что за труд?
На сайте панночка помэрла,
Но в рецках стал являться труп.
То были мощи поэтессы,
Останки панночки, фантом,
Мешавший творческим процессам
Бездарной критикой притом.
Поэт пожаловался пану.
И в Польше тоже пан – админ.
Мол, одолели графоманы.
Не графоман, мол, я один.
Но пан повел себя коварно,
Ну, как тюремный вертухай.
Сказав: «Коль критика бездарна,
Побольше классики читай.»
Меж тем, поэту не до жиру,
На помощь панночке пришли
От графомании вампиры,
Из мира троллей упыри.
Конечно, ужас. Но что странно,
Эффект возни их никаков.
В стихах поэта графоманы
Не видят подлинных грешков.
Ведь комментарии любые
Без доли правды — чистый блуд.
Фантом вопит: «Зовите Вия!».
И вот, он, Вий. Ведут. Ведут!.
Тяжелы веки. Может, спьяну.
Открыли их. Глядит, как мент.
— Да дрянь поэт. Стихи в изъянах!»
Сразил поэта рецензент. |