(Н.Т.)
На вернисаже, в полутемном зале
Среди мозаики разбросанных картин,
Стоял художник в ситцевой бандане,
Застыв перед творением своим.
Он зрителей случайных разговоры
С улыбкой мимо сердца пропускал.
В чужие не вступал художник споры,
Не вслушивался в выставочный зал.
Но бросил вскользь рассеянный прохожий,
Оглядывая стены не спеша:
- А рамы можно было б подороже!
Как будто в рамах заключается душа.
Маэстро же смотрел на лучик света,
Что весело стучался в витражи,
В художнике жила душа поэта,
Границы ей и рамки не нужны.
Он мог бы расписать стихами стены,
И небо, и весеннюю листву,
И волн морских вздыбившуюся пену,
Рисуя образы, подвластные ему.
На ярмарке тщеславия он лишний,
Здесь нет друзей, он здесь один такой,
Как в городе чужом бродяга пришлый
С потертой, запылившейся сумой.
И вдруг, устав от пыли, скуки, тлена,
От лиц бездумных и шаблонных фраз,
Он побежал, стремясь уйти из плена,
Где души лишь висели напоказ. |
