Мой разорванный рот, он не только вместилище крика,
Он улыбки широкой даритель,
Той, что раной ползет параллельно прекрасного лика,
Он жемчужин жестоких обитель...
Среди слов заметался язык натыкаясь на зубы,
Ему больно, они не пускают.
Немоту компенсируют кроваво-хищные губы,
Издеваясь, снаружи ласкают...
Широко раздались, ловят сладостный плен поцелуя,
Но слова-то безвольные трупы -
Разум криком кричит, только плоть все бормочет: хочу я...
И обходится с чувствами грубо... |
