Какая ж ты красивая деваха, в любви тонувших юных лет.
Когда ж теперь, постриженным монахом, увижу вас, в березовый рассвет.
Иль не коснусь уж личика немого, оставив о себе неяркий след.
А на холсте приличия смурного, в отчаянье малюет древний дед,
Мазки палитры вечности, в забавах тихих волн,
Где на ладонь конечности заплыл степанов челн.
С княжной великой радости, от персия племен,
На блюде томной сладости, и был народ пленен,
Рассветом тихой свежести, но бушевала кровь,
Завидуя невежеству, злобы нахмуря бровь.
И вот в объятья волн речных, в одежде, нерумянная,
Летит в восторге чья-то жизнь, надежда полупьяная.
Тогда иди, главу сложи, под топором отточенным,
О милой деве не тужи, и о друзьях положенных,
На черноземах, в мрак степей, в туман промерзший инеем,
А мы поминочки по ней, под славный бой на имени,
Главы безбашных бунтарей, Стапана света Разина,
Справляем в свете кораблей, потопленных и раненных. |